"Поэт Баранов, Вы подлец!"
Так негромко и в такой тесной компании презентации Псковской областной универсальной научной библиотеки, наверное, ещё никогда не проходили. Можно было б подумать, что милиционер полицейский родился. А на самом деле – поэт!
Нераскрученность мероприятия тем более удивляла, что новорождённый является профессиональным пиарщиком, а точнее, политтехнологом. В его первой книжке даже есть специальное стихотворение на эту тему:
Пускай похож на проститутку,
Однако есть особый дар.
Я, не сочтите вы за шутку,
Политтехнолог-санитар…
И далее:
Кого хотите – пропиарю,
Кого хотите – опущу…
По словам Игоря Баранова, на этот раз его самого хотели опустить. Глава псковской областной писательской организации Александр Бологов грозился, что придёт на эту презентацию и разнесёт книжку Баранова в пух и прах… Но почему-то не пришёл. Так что на этот раз в библиотеке солировали политтехнологи. Вместе с виновником торжества их в наших "рядах" оказалось трое (а это чуть меньше половины). И все такие лирики. Один политтехнолог сочинил Баранову "оду", другой… другая – написала на его стихи романс и сама же его исполнила, аккомпанируя себе на пианино ("Пожар на сердце у поэта"). Короче говоря, эти манипуляторы массовым сознанием были в минувшую субботу искренни как никогда и показали себя совершенно с неожиданной стороны. А первей всех - политехнолог Игорь Баранов, который описывает себя в новой книге в следующих выражениях:
Вьются у меня кудряшки,
Как у Пушкина, у Сашки.
Быть похожим на него
Вам скажу, что не грешно.
Просят девушки, дружок,
Напиши-ка нам стишок…
Свою первую книгу стихов Игорь Баранов задумал издать ещё год назад. В августе он как раз заканчивал работу в очередном предвыборном штабе. Его патрон, как это почти всегда бывает у Баранова, благополучно избрался. Но денег не заплатил ("Они у него неожиданно закончились", - как бы оправдывается за своего тогдашнего работодателя Игорь Николаевич). К счастью, московские коллеги почти сразу же нашли для Игоря сразу несколько новых рабочих мест… в том числе в Ханты-Мансийском автономном округе. И уже очень скоро Игорю Баранову хватило средств и на круиз по странам Средиземноморья, о котором он давно мечтал, и на эту книжку стихов. Кстати, за тираж в тысячу экземпляров он заплатил областной типографии 20 тысяч рублей. Отпускная цена книги – 50 рублей, но книжные магазины и киоски с периодикой продают её, как это у нас водится, со стопроцентной наценкой.
Название для этой книги – "Серебряный свет" – придумал художник-иллюстратор Петерис Скайстскалнс. Игорь Баранов понравился Петерису тем, что не стал, как некоторые другие авторы, диктовать, что на какой странице нарисовать и в каких местах должны быть розочки. А ещё поэт Баранов очень удивил художника Скайстскалнса своей смелостью. "Я первый раз с таким сталкиваюсь, что почти все стихотворения посвящены конкретным женщинам и указаны их имена. Я чувствую, как нога каждой из этих женщин ступает по земле в серебристом сиянии…".
Именных посвящений у Баранова, действительно, больше, чем у самого Ронсара: "Светлане", "Ирине", "Любе", "Вере", "Марине", "Нине", "Надежде", "Марии", "Виктории", "Елене", "Екатерине", "Ольге"…
"Все женщины реальные", - смущённо уверяет Игорь Николаевич. Но на всякий случай признаётся, что в большинстве случаев они не отвечали ему взаимностью: "А я всё равно постарался их не очень критиковать". Например:
Ты на других кидаешься, как тёлка.
Всё время лишь о сексе говоришь.
Всё хорошо у нас с тобой, вот только
Как жаль, что не со мной ты спишь.
Сначала Игорь сомневался, что его любовная лирика будет ещё кому-то интересна ("Что ты загрустила, милая кобыла?" ). Но друзья сказали: "Не сомневайся!" К тому же, он считает, что все люди братья и поэтому ему иногда очень хочется поделиться с каждым из нас чем-то сокровенным.
"Когда я работал вместе с Барановым в исполкоме партии "Единая Россия", то никогда бы не догадался, что он поэт, - сказал депутат Собрания Псковского района и помощник сенатора Атанова Виктор Матвеевич Чижиков. - И я бы никогда не пришёл на эту презентацию, если бы, оказавшись в своё время в Афганистане, на самом острие гражданской войны, не понял, какова сила поэзии. Когда видишь каждый день смерть и кровь, а водки нет, потому что сухой закон, то единственным спасением остаётся лирика. Представляете, я тогда десятки раз вынужден был перечитать "Евгения Онегина", чтобы напоминать самому себе картины русской жизни и не озвереть в конце концов!"
По словам Виктора Матвеевича, как только он вернулся из Афганистана, то на первом же собрании поставил вопросы ребром: "Почему в России совсем не рождается новых великих поэтов? И почему те, которые есть, напрочь перестали писать о любви?" По крайней мере, на один из этих вопросов депутат Виктор Чижиков уже нашёл ответ. Ему даже стало немного жалко поэта Баранова, который ступил на такую зыбкую поэтическую почву, где "появляется самое сложное и непредсказуемое, а именно женщина, которая олицетворяет и жизненное начало, и источник красоты, а самое главное – источник порока!".
Тем не менее, Виктор Матвеевич настоятельно посоветовал Игорю Баранову не тянуть с созданием какого-нибудь эпохального поэтического произведения, потому что "ну кто бы знал Пушкина, если б он не написал "Евгения Онегина" , и кто бы знал Байрона, если б не его "Дон Жуан"? И кем был бы Шекспир без "Ромео и Джульетты", а Низами – без "Пандж Гандж"?" Со своей стороны помощник сенатора обещал замолвить за новоиспечённого псковского лирика словечко на самом высоком уровне и очень переживал, что на презентации не присутствует никто из тех, кто отвечает в Псковской области за культуру, чтобы поскорее дать молодому поэту Баранову "самый настоящий грант". "Ведь деньги там уходят неизвестно на что!", а Баранов взял женщин за живое уже своей первой книжкой. Виктор Матвеевич специально проверил это на своей 17-летней внучке, которая прочла "Серебряный свет" от корки до корки и подтвердила, что в стихах Игоря Баранова что-то такое есть.
Самого Виктора Чижикова, судя по всему, больше всего впечатлило стихотворение "О проститутке" ("И совсем не тело, не промежность – Отдаёт она сегодня в ночь – Свою нерастраченную нежность… Пока спит тихонько её дочь") Поэтому он пожелал Игорю Баранову и впредь оставаться заступником женщин: "А мастерство со временем обязательно придёт. Видишь, как у меня пришло, и что я наляпал всего за два часа!", - добавил он, имея в виду свою "оду".
После этих слов на щеках у растроганного Игоря Баранова заблестели слёзы. А у ведущей презентации, по её же признанию, по спине побежали мурашки. Правда, все тут же спохватились и вспомнили, какая у Игоря Николаевича профессия, а поэтому забеспокоились, как бы он не угодил в придворные поэты к какому-нибудь очередному кандидату в депутаты и не растратил свой поэтический дар понапрасну. "Мы же с вами прошли эту школу и знаем, как это бывает", - заговорил голосом змея-искусителя всё тот же Виктор Матвеевич. Но Игорь Баранов торжественно пообещал никогда и ни за что не писать рифмованных агиток.
Сразу вслед за тем на сцену выпорхнула ещё одна прелестная труженица предвыборных штабов - композитор из Санкт-Петербурга Екатерина Поризко. Если бы мне пришлось судить о политтехнологах только по таким представителям этой профессии, как она и Игорь Баранов, то я бы всегда голосовала как они скажут.
В завершение презентации кинулись искать штопор. К чести Псковской областной универсальной научной библиотеки, штопор там нашёлся нескоро. "Он имеется у нас далеко не в каждом отделе", - оправдывались её сотрудники.
А чтобы вам тоже захотелось поискать у себя в хозяйстве штопор, предлагаю вашему вниманию написанную Виктором Матвеевичем Чижиковым (по уточнённым во время неофициальной части презентации данным – "всего за один час"!) "оду" на книгу Игоря Баранова "Серебряный свет" (с сохранением авторской пунктуации).
"Я старый солдат и не знаю слов любви…" – кокетничал он перед началом своего искромётного выступления. А сам приласкал Игоря Баранова так, что Бологов отдыхает:
Поэт Баранов, Вы подлец! Скажите ж правду наконец. Не может быть такой любви. В России ей давно нет места. В деревне может быть и есть, но в городах всё больше секса.
Стихов ты больше не пиши, бери кирку – асфальт долби.
Сам приговор ты подписал, когда стихи ты написал.
Ты всё витаешь в облаках, а бабы в штопаных чулках стоят на паперти раздеты
А у тебя всё "чудо света".
Ты псковский долбанный пиит! Да я за камень малахит куплю десяток "Афродит".
Запел о райском наслажденьи, которое любовь дарит.
Не лги, поэт!
Процесс интимного сближенья в твоих стихах везде царит.
Ты женщину боготворишь. Несчастный. Не Дон Жуан ты.
В день ненастный тебе так хочется любви
Ну так иди, кобыл лови
Елена и Парис прекрасны. Оставь ты их любовь богам.
Возьми на грудь ты триста грамм.
Во сне увидишь райских птичек. И твои юные мечты
Утонут в сказочном блаженстве твоих божественных псковичек
Понять ты можешь наконец, что бабы нас ведут к венцу
Чтобы потом стричь как овцу.
Ну вот скажи. Зачем, поэт, ты написал, что многодет?
Смотри, я тоже стихоплёт, но не поэт, а идиот
Пишу, но думаю о том, как быть мне вечным женихом.
Тебя, чтобы стихи писать, должна бы муза посещать.
И девственница должна бы сниться, которая тебя боится.
А ты! Жена и сын и дочь
Ну как всё это превозмочь красавице в осьмнадцать лет и полюбить тебя, поэт!?
Поэту жить теперь несладко. С любовью жить вообще загадка. И зрелый муж с душой ребёнка, волшебным слогом овладев, для женщин стал ещё милей
Под Агасфера и Христа косить, поэт, совсем несложно. Пожар на сердце у тебя… а изменять жене возможно? Как же любить тебя, поэт, девица спросит в двадцать лет.
Поэт Баранов, мой совет. Хочешь прими, а хочешь нет.
В душе твоей царит тревога. И требует жена развода
Иди на подвиг ты святой спасай и музу и любовь
Представь себе: младая дева стихом твоим упоена сама прекрасна и томна И лира льёт такую нежность…
И вдруг встречается "промежность"
И вывод делает такой
Как водится всегда у нас: поэт Баранов педераст.
И кто бы мог подозревать, что и у Псковского народа появится такой талант…
Да что талант, второй Серёга… Конечно не Есенин, нет. Стоит он с Гумилёвым где-то
Грехом бы было не признать
шикарные стихи плескавского поэта.
Читать сей опус нет уж сил. Слезою счастья окропил я юность грешную мою…
Не думал долго и решил: и внучке книгу подарил. А ей всего семнадцать лет.
Жди приговор теперь, поэт!
Сделала достоянием широкой общественности Ольга Миронович, Псковское агентство информации.
