Скандалы, интриги, исследования

Лидер либерал-демократов Псковщины, депутат регионального парламента (а с недавних пор – и руководитель подведомственного областной администрации регионального оператора Фонда капремонта) Сергей Макарченко опубликовал очередное своё расследование. На этот раз в фокус его внимания попала деятельность государственного бюджетного учреждения «Институт регионального развития» (ИРР), которое занимается социологическими исследованиями… Парламентарий изучил размещённые на сайте госзакупок результаты конкурсов, объявлявшихся в разное время Институтом, и усмотрел там «признаки нарушения антимонопольного законодательства». Псковское агентство информации попыталось разобраться в этой истории.

«Прошу провести проверку…»

Г-н Макарченко уже достаточно давно получил в околополитических кругах прозвище «псковского Навального». Его он заслужил тем, что, по примеру московского оппозиционера и борца с коррупцией, много и часто публиковал у себя в «Живом журнале» разоблачительные заметки. Ещё памятны его расследования обстоятельств приватизации ремонтно-дорожных организаций «ДЭУ-1» и «ДЭУ-3», публикации важных документов о результатах проверки в Псковском юридическом институте, о деятельности на территории региона скандально известной организации по отстрелу животных, о коммерческом интересе экс-сити менеджера и коллеги-депутата Яна Лузина в истории со строительством жилого дома вместо бани на улице Гагарина в Пскове, о выделении земли в Печорах, о  премиях чиновникам в администрации областного центра в 550%, о финансовых нарушения в псковском «УКСе» почти на 2 млрд рублей etc.

Почти всегда расследования либерал-демократа подкреплялись доказательной базой, публикацией сканов важных, подчас недоступных «простым смертным» документов. В случае с ИРР никаких «закрытых» бумажных доказательств ему не понабилось – только компьютер, доступ в интернет и сайт госзакупок, где ИРР размещал заказы на социологические исследования в поисках подрядчиков…

«Здравствуйте, друзья! А давайте я расскажу вам про Институт регионального развития! – пишет Сергей Макарченко в своём блоге. - Деятельность этой организации заинтересовала меня давно. Да и не только меня, вопросы по ИРР задавались не раз на сессиях областного собрания и, что характерно, всегда представителями оппозиции. И только одна фракция (или один человек, кому как удобней) таких вопросов не задавала. И, мне кажется, я понял почему, но об этом ниже».

Затем он сразу переходит к сути и отмечает, что, внимательно изучив документацию на сайте госзакупок, обнаружил два основных подрядчика исследовательской организации: ООО «Планета» и некоммерческое партнёрство «Бюро социальных технологий».

Первая из указанных контор в конце 2013 года «выиграла» несколько весомых лотов на оказание услуг для ИРР. 11 ноября организация подписала по результатам конкурсных процедур договор на сумму 2 млн 995 тыс. рублей, затем чуть более чем через месяц – 18 декабря – ещё 3 договора (на 2,7 млн, 2,5 млн рублей и 800 тыс. рублей). Как отмечает Сергей Макарченко, во всех этих случаях «Планета» была единственным участником конкурса, в результате чего, согласно правилам федерального закона, без проблем получала указанные контракты.

«Итого за ноябрь-декабрь 2013 года и.о. директора ИРР С.В. Дамберг подписал договоров с ООО «Планета» на 8 млн 995 тыс. рублей. Помимо этого, в феврале, июне и июле 2013 года ИРР заключил договор с ООО «Планета» еще на 908 тыс. рублей. В 2012 году – на 3 млн 589 тыс.  рублей», - отмечает парламентарий, в дополнения приведя ссылку на ещё один похожий контракт 2012-го года на сумму 3 млн рублей.

Затем г-н Макарченко отправляется искать концы интересующей его организации: согласно справки, юридический адрес нахождения ООО «Планета» - Октябрьский пр., д. 50, оф. 304-а. «Это офисное здание. По словам его администрации, ООО «Планета» они не помнят, ибо как минимум лет пять в данном офисе сидит другая фирма, - делится он результатами своих розысков. – Возможно, фактический адрес размещения ООО «Планета» следует искать по адресу: г. Псков, Пароменская ул., 21/33, где находится сам ИРР. Ибо сотрудники этого института очень хорошо знают директора и учредителя ООО «Планета» Марину Анатольевну Бучиус – она сидит с ними в одном помещении, активно участвует в работе ИРР. В частности, занимается работой с интервьюерами, проводит обучение и инструктаж, раздает опросники и деньги. Вот, к примеру, она общается по этим вопросам в группе в социальной сети «ВКонтакте» под названием «Группа интервьюеров ИРР»  http://vk.com/club50629980».

Что касается второго «постоянного выигрывателя конкурсов от ИРР» – НП «Бюро социальных технологий» (или попросту – БСТ) – то в 2013 году либерал-демократ обнаружил победу организации в 3-х таких конкурсах: 14 июня – на 295 тыс. рублей, 19 августа – на 255 тыс. рублей, 18 декабря  – на 379 тыс. рублей.

«Все эти конкурсы шли на основании запроса котировок – то есть информации о расценках на то или иное действие, которое требуется заказчику. Почему это важно - описывается ниже», - отмечает тут же Сергей Макарченко и продолжает исторический экскурс. Он напоминает, что с мая 2011 года по май 2013 года БСТ не могло участвовать в конкурсах, так как было занесено областным управлением Федеральной антимонопольной службы (УФАС) в реестр недобросовестных поставщиков: «И вот только вышло из опалы - и тут как поперло, как поперло…»

Затем, продолжает депутат, в 2014 году некоммерческое партнёрство «мелочиться не стало» и 14 июля выиграло конкурс на 1 млн 815 тыс. рублей. «На этот раз конкурс был серьезный – две заявки. Конкурентом НП БСТ выступал ИП Иванов Александр Владимирович. И проиграл. Но огорчаться ИП Иванов Александр Владимирович, думается, не стал, ибо неделей раньше, 7 июля 2014 года по другому конкурсу ИРР он обошел НП БСТ и получил контракт на 1 млн 134 тыс.  рублей. То есть ИРР разыграли два лота на общую сумму почти в 3 млн рублей. В конкурсе участвовали всего два участника, каждому из которых в итоге досталось по куску».

После этого он вновь обратился к документам о деятельности интересующей его организации и в справке ЕГРЮЛ увидел в списке учредителей БСТ имя Дмитрия Лебедева - штатного сотрудника ИРР, начальника исследовательского отдела.

«Чем занимается «исследовательский отдел» в ИРР? Наверно исследованиями, в том числе составляет технические задания для подрядчиков, таких как учрежденное им НП «Бюро социальных технологий»? И, возможно, он принимает от подрядчиков итоги исполнения ими этих технических заданий? - спрашивает парламентарий, после чего добавляет – В документах фигурирует еще одна фамилия: Вредова Ирина Геннадьевна, секретарь комиссии по проведению процедуры рассмотрения и оценки котировочных заявок. Ирина Геннадьевна известна как штатный сотрудник ИРР, обозначенный как контактное лицо по всем вопросам, связанным с госзакупками. А также она с недавнего времени заместитель директора ГБУК «Псковский академический театр драмы им. А.С. Пушкина» и жена Лебедева Дмитрия Юрьевича».

Наконец, Сергей Макарченко ищет в документах о деятельности БСТ, кто же руководит данной организацией, и обнаруживает там хорошо знакомую ему и многим псковским политикам фамилию – Прокопьева Светлана Владимировна. В прошлом она некоторое время работала в ИРР главным редактором, но наиболее известна как журналист, до нынешнего вторника – главный редактор оппозиционной газеты «Псковская губерния», принадлежащей депутату-яблочнику Льву Шлосбергу.

«Да-да, вы не ошиблись Светлана Прокопьева, буквально до вчерашнего дня главный редактор «самой независимой» газеты Псковской области «Псковская губерния», - комментирует «находку» Макарченко. - Такая вот схема, сначала участвует в освоении бюджетных средств, а потом идёт в редакцию и нещадно критикует (правда, зачастую обоснованно) администрацию за неэффективную бюджетную политику. Я вот одного не могу понять, администрация этого не знает или там завёлся какой-то латентный либерал(-ст)?»

В заключение своей заметки-расследования парламентарий публикует текст своего запроса руководителю псковского УФАС Ольге Милонаец, который он отправил «не сильно надеясь на успех».

«В результате проведённого мной депутатского расследования, считаю необходимым обратить Ваше внимание на имеющиеся нарушения действующего законодательства в области государственных закупок при расходовании бюджетных средств», - пишет депутат, после чего перечисляет все вышеуказанные контракты и выясненные им обстоятельства их заключения.

«Таким образом, при проведении государственных закупок имеются признаки нарушения антимонопольного законодательства. На основании изложенного, прошу Вас провести проверку указанных государственных закупок на предмет их соответствия антимонопольному законодательству, дать правовую оценку, а при наличии признаков состава правонарушения возбудить дело о нарушении антимонопольного законодательства. Результаты проверки направить в мой адрес».

Свои да наши

Пояснений, в чём именно г-н Макарченко заподозрил признаки нарушения антимонопольного законодательства, он в своей заметки не даёт. Однако из всех перечисленных им фактов без детальной проверки результатов конкурсов потенциально попадающими в данную категорию можно признать, по-видимому, лишь те, что подходят под статьи об аффилированности. По сути, описанная Макарченко схема касается взаимоотношений двух юридических лиц, на которые прямо или косвенно могли влиять одни и те же люди. В первую очередь это относится к случаю с Дмитрием Лебедевым и его женой Ириной Вредовой, но также потенциально может касаться и г-жи Бичиус.

Однако в комментариях для ПАИ и сам Дмитрий Лебедев, и бывший руководитель ИРР Сергей Дамберг, и руководитель БСТ Светлана Прокопьева подчёркивали: нынешний начальник исследовательского отдела ИРР действительно когда-то создавал БСТ и, естественно, был его учредителем, однако после перехода на работу в институт вышел из состава участников некоммерческого партнёрства. Выйти же из состава учредителей - как в коммерческих предприятиях – в данном случае закон не позволяет: даже не участвуя в деятельности некоммерческой структуры и не имея возможности влиять на неё, основатель будет числиться учредителем.

И тут, как отмечают эксперты, юридически важно, была ли должным образом зарегистрирована процедура выхода г-на Лебедева из состава участников НП в Минюсте? К сожалению, оперативно выяснить это не удалось. Между тем данный аспект является принципиально важным для юридических последствий, особенно в случае проведения соответствующей проверки не УФАСом, а, скажем, правоохранительными органами – ведь речь идёт бюджетных деньгах, пользуясь терминологией УК РФ,  «в особо крупном размере».

В случае с руководителем «Планеты» Мариной Бичиус ситуация более запутанная. Все три вышеназванных участника этой истории заверяли, что эта женщина к ИРР никакого прямого отношения не имеет, а в помещениях института регулярно находится и работает потому, что таковы требования технических заданий выигранных её организацией конкурсов: обеспечить постоянное присутствие своего представителя в офисе заказчика для оперативного контроля за инструктажем интервьюеров, контроля за полевыми выездами и тому подобного. Между тем по сведениям осведомлённого источника ПАИ, г-жа Бичиус всё же работала напрямую в ИРР и в своё время уходила в декрет именно как сотрудница института.

Вопрос об аффилированности Светланы Прокопьевой ещё сложнее: она действительно работала в институте, известно, что она по-прежнему поддерживает дружеские контакты с сотрудниками ИРР. Однако о прямой возможности и уж тем более реальном использовании данных факторов для получения выгодных контрактов возглавляемым ею БСТ, естественно, данные факты не свидетельствуют.

«Нет, ребята, всё не так»?..

Если отвлечься от правовых аспектов расследования депутата, то на поверхность выходит обывательский вопрос: для чего институту, который сам создан для проведения исследований, заказывать какие-то работы на стороне?

Как отметил экс-руководитель ИРР, а ныне – директор Псковского драмтеатра Сергей Дамберг (и, кстати, по-прежнему сотрудник института в ранге первого заместителя директора), чтобы снять этот вопрос, необходимо вникнуть в структуру социологических исследований и в их особенности на псковском рынке.

«Во-первых, новость довольно старая и про это я слышал уже массу всяких вопросов. Тут нового для публики, кому интересно, кажется, ничего нет. Во-вторых... Я просто технологию могу объяснить опросную..., - прокомментировал появление депутатского расследования Дамберг. - Есть люди такие - интервьюеры, которые ходят по улицам с анкетами, ездят по области... В основном опросы - квартирные, по месту жительства. Ну не только - и уличные бывают. И люди эти собирают анкеты: задают вопросы [опрашиваемым] и ставят в анкетах галочки. И таких людей в штат брать невозможно, потому что они нужны только на несколько недель, когда идёт опрос, потом перерыв, потом опять - и так далее. Они должны работать сдельно, а не на зарплате. И нет таких организаций социологических у нас в стране, да и не только у нас, насколько я знаю, где это были бы прямо штатные сотрудники. Штатные сотрудники занимаются обработкой [полученных данных] - а это совсем другие люди. Да и потом это люди [интервьюеры], для которых это приработок дополнительный: кто-то работает в детском саду, кто-то работает торговым агентом, может быть.. Ну самые разные люди. И от подрядчика нужно только одно - нужно, чтобы была организация какая-то, которая соберёт нужное количество людей (смотря что за исследование: когда-то 40 человек, когда-то 20), проведёт инструктаж и организует их труд: выдаст им деньги ну и всё такое (машины там, если нужны: областные же у нас исследования - значит надо ездить по районам, бензин и так дальше). А потом они привозят анкеты либо их вбивают в электронном виде, либо бумагу просто привозят - по-разному тоже бывает. И дальше уже наш сотрудник это всё дело проверяет и анализирует».

Он отметил, что ИРР работал и с другими подрядчиками, не указанными в заметке Макарченко, хотя и признался, что «других» - не так уж и много в Пскове. «Просто это такое дело - это не бизнес, в общем, на этом не заработаешь, поскольку уровень затрат наш, институтский - он в разы и разы ниже, чем могут это делать, например, московские фирмы или петербургские. … Это специфический вид работы, поэтому много фирм нет. Кроме нас мало кто вообще занимается [в Пскове] такими исследованиями - социологическими или маркетинговыми. Поэтому, конечно, одни и те же. В основном...»

С ним солидарен и Дмитрий Лебедев, который объясняет, почему в конкурсах на социологические исследования участвует, как правило, небольшой круг организаций: «В регионе [кроме областной администрации] нет крупных постоянных заказчиков [которые могли бы сформировать рынок]. А потребность в постоянных исследованиях есть, они востребованы».

Тем временем Сергей Дамберг привёл в пример историю, когда в одном из конкурсов за счёт огромного демпинга победила местная компания, для которой организация полевых исследований не была профильным направлением. В результате она не смогла выполнить требования контракта и по суду была признана недобросовестным поставщиком. Однако из-за срыва работ институт не смог выполнить ключевое исследование.

«Это очень такая проблемная вещь, потому что всегда исследования нужны к какому-то периоду, а не вообще - и если мы в результате не получаем вовсе каких-то данных или получаем недостоверные данные, то нам отчитаться нечем, результатов нету. Поэтому мы стараемся требовать в технических заданиях, чтобы у этих людей был опыт какой-то. Это сужает, может быть, рынок - ну что тут скажешь... В любом случае, по всем указанным конкурсам есть живые доказательства того, что работа проведена - и проведена хорошо».

Практически также же и с теми же аргументами в беседе с корреспондентом ПАИ комментировали ситуацию и Светлана Прокопьева, и Дмитрий Лебедев.

Вынуждены?

Опрошенные агентством эксперты в сфере госзакупок и работы бюджетных учреждений, комментируя аргументы представителей ИРР, отмечают одно важное обстоятельство: необходимость заказа на стороне работ по организации полевых исследований объяснялась во всех случаях тем, что нельзя взять в штат массу интервьюеров. Однако, отмечают специалисты, чисто технически сам Институт мог бы привлекать тех, кто будет опрашивать людей, по тем же договорам подряда, экономя при этом на закладываемых в стоимость работ дополнительных расходах сторонних организаций (менеджмент, бухгалтерия и т.д.) При этом, кстати, организация не несла бы риски в связи с возможностью нарваться на недобросовестного поставщика.

В связи с этим эксперты предположили, что схема с объявлением конкурсов выгодна Институту в первую очередь тем, что расходы на исследования становятся непрозрачными (по закону, проверить, на что потратил и как распределил деньги подрядчик, нельзя). Косвенно в данном случае Институт мог и сэкономить на налогах, найдя юридическое лицо с более выгодной для этих работ формой налогообложения.

В принципе, это распространённая схема, однако в случае с ИРР помимо общеэкономической негативной окраски таких шагов, которые по-разному могут трактоваться законодательством, есть ещё и чисто этический аспект. Институт – учреждение бюджетное, львиную долю средств получающее из областной казны на организацию нужных региону исследований. И если бы он отчислял налоги с оплаты труда интервьюеров сам, то эти деньги (налог на доходы физических лиц – НДФЛ) возвращались бы обратно в региональный бюджет. А в случае схемы с подрядчиками возможны (и даже чисто экономически наиболее вероятны) варианты, когда люди получают деньги просто на руки по «серым схемам».

На вопрос, почему Институт напрямую не работал с интервьюерами по договорам подряда, Светлана Прокопьева заявила, что в тонкостях не разбирается в данном вопросе: «Ну, видимо, мог [работать напрямую], но, наверное, просто проще это оформлять через общение с одним этим юрлицом - то есть с той же Мариной [Бичиус] или со мной. То есть с человеком, который берёт эту долю работы на себя. Самые большие договоры делались с Мариной, потому что она очень хорошо всё это умеет делать, она сама интервьюер. Это очень большая работа по подготовке этих интервьюеров, проведению инструктажа, подготовке самой этой анкеты, объяснения, как это происходит. Там довольно большой объём работы. ... И он [Макарченко] совершенно не берёт в расчёт, что работы-то выполнены, выполнены качественно, соблюдены все детали социологии,  которые не каждая фирма-подрядчик сможет выполнять. Это же не поставка сухого молока, тут же мозги требуются».

Что дальше?

Все «герои» расследования депутата в один голос твердят, что ничего тайного он не открыл, ничего криминального в показанных им схемах нет. Попутно они удивляются «разоблачительному пафосу» его заметки.

Между тем деятельность ИРР давно вызывала в регионе множество вопросов, о чём справедливо написал Сергей Макарченко. Депутаты регионального парламента не раз задавались вопросом о целесообразности существования института, слабо веря в реальную полезность проводимых исследований. Критика звучала и в прессе.

И сейчас, на фоне объявленной губернатором Андреем Турчаком подготовки к, пожалуй, самому сложному бюджету за последние годы в связи с 26%-м секвестром, положение ИРР после  появления депутатского расследования становится весьма незавидным. Высказываются предположения, что публикация лидера либерал-демократов была поводом для начала масштабной реорганизации или даже закрытия учреждения, своеобразной подготовкой к «сакральной жертве» на бюджетной сессии, где властям придётся идти на уступки депутатскому корпусу и «резать по живому».

Первые подтверждения таких мнений не заставили себя ждать. Сегодня утром стало известно, что губернатор поручил провести проверку в институте по заявлению Сергея Макарченко.