Путешествие тринадцатое: разрушительница легенд, придуманный день рождения и лишняя «Г»

В марте отмечались сразу два крупных юбилея великих композиторов [прим. автора - понимаю, что «великие композиторы» - это штамп, но тут без него, правда, никак]. Сначала 170 лет исполнилось Николаю Андреевичу Римскому-Корсакову, а потом 175 – Модесту Петровичу Мусоргскому. Псковской области сильно повезло: оба этих человека связаны с нашим регионом – Модест Петрович здесь родился, а Николай Андреевич много лет приезжал сюда на дачу и жизнь свою тоже закончил здесь. К чему я всё это? К тому, что в этот раз я предлагаю вам съездить на родину Мусоргского в Куньинском районе, а на дачах Римского-Корсакова в Плюсском районе, если вы помните, мы уже были. К слову, композиторы дружили и даже некоторое время жили вместе, поэтому во время экскурсии по псковской усадьбе одного музейщики то и дело вспоминают о другом.

Но прежде, чем начать рассказ, я бы хотела поблагодарить двух Елен, без которых мы бы ничего не узнали о родине Мусоргского. Это директор местного библиотечно-музейного объединения Елена Викторовна Лебедева и научный сотрудник музея  Елена Петровна Заверняева, которая, кстати, вообще ради нас прервала свой выходной день!

Так вот, музей Модеста Петровича Мусоргского расположен в деревне Наумово, совсем рядом с Жижицким озером. Тут сохранился барский дом, парк в английском стиле, пруды с насыпными остовами, есть оранжерея, несколько хозяйственных построек.

Эта усадьба принадлежала Ивану Ивановичу Чирикову – деду композитора по материнской линии. Чириковы вообще были известным в России родом. Один из его представителей – Алексей Чириков – во время последнего путешествия Витуса Беринга к берегам Америки был капитаном второго корабля и именно он доставил в Петербург отчёты об экспедиции, поскольку Беринг погиб.

Село Наумово принадлежало Чириковым с 1653 года. Оно было пожаловано основателю рода Макарию за верность и преданность службе, а потом просто передавалось от поколения к поколению. С 1792 года земли перешли в собственность Ивана Ивановича Чирикова, который к тому моменту ушёл в отставку из лейб-гвардии Преображенского полка, позже он стал губернским секретарём, а в своём имении в Наумово открыл спиртзавод. У Ивана Иванович и его супруги была дочь Юлия. Она в 20 лет вышла замуж за Петра Алексеевич Мусоргского, с которым была знакома с детства.

Пётр Алексеевич, конечно, тоже был дворянином, только вот не от рождения. Его отец Алексей Георгиевич Мусоргский в возрасте 27 лет вышел в отставку и приехал в своё имение в Карево, которое находится всего в километре - двух от Наумово. Тут он встретил крестьянскую девушку Иришку Иванову, в которую влюбился. У них родился сын Пётр. Поскольку родители в браке не состояли и вообще были из разных сословий, то фамилию мальчику дали Богданов, то есть Богом данный. Потом судьбы Ирины и Алексея на несколько лет разошлись: он безрезультатно искал жену среди равных себе, а она успела выйти замуж и родить ещё одного сына. В итоге барин забрал крепостную к себе в дом, у них появились на свет ещё две дочери. Уже в солидном возрасте Алексей Георгиевич обратился к царю за разрешением венчаться с, как бы сейчас сказали, своей гражданской супругой, объяснив, что у них есть сын, а ему нужно передать фамилию и родовое имение, в котором к тому же имелись кирпичный и спичечный заводы. Разрешение было получено. И вот в возрасте 60 лет Алексей и Ирина обвенчались, а 32-летний Пётр Алексеевич Богданов стал Мусоргским.  Как говорит Елена Петровна Заверняева, именно мать своего отца вспоминал Модест Мусоргский, когда на вопрос о том, откуда в нём любовь к «серому мужику» и почему его так к простому народу тянет, отвечал: «А в этом я и бабка моя виноваты».

Так вот, Юлия Чирикова и Пётр Мусоргский поженились в 1828 году, а в 1839 году у них родился сын Модест. На свет будущий композитор появился в Карево. Спросите, почему же музей в Наумово? Всё просто: в Карево от барской усадьбы не осталось ничего, кроме заросшего травой фундамента. Когда-то были планы восстановить там дом и использовать его как место для проведения концертов, творческих встреч, но этот проект пока так и не реализован. А вот в Наумово дом, построенный ещё в XIX, сохранился, несмотря на то, что в годы войны в нём была немецкая конюшня, потом много лет располагалось училище. Так что когда встал вопрос об открытии музея на родине композитора, вариантов других, кроме усадьбы в Наумово, в общем-то, и не было. Тем более, что доподлинно известно: маленький Модест часто бывал у бабушки с дедушкой, ночевал здесь в детской на втором этаже, играл на пианино в одном из залов, гулял в парке.

Но вернёмся к рождению будущего композитора. Как рассказала нам Елена Петровна, до начала ХХ века считалось, что родился он 16 марта (по старому стилю), потому что именно такую дату Мусоргский указывал в своей автобиографии и именно в этот день принимал поздравления. Но в 1911 году в Карево и Наумово приехал профессор, музыковед Коротыгин, который сделал сенсационное открытие. С местным батюшкой в здешней церкви они нашли метрическую книгу, в которой сделана запись о том, что Модест Мусоргский родился 9 марта (по старому стилю), а 13 марта был крещён. Всё бы ничего, но получается, что композитор угадал, ну или предсказал, дату своей смерти – он ушёл из жизни 16 марта (по старому стилю) в 1881 году.

Ещё одна «придумка» Мусоргского – это буква «Г» в его фамилии - его предки были просто Мусорские. Модест Петрович изучил свою родословную до 33 колена и в архивах Петербурга обнаружил, что один из родоначальников – Роман Васильевич Монастырь – имел прозвище «Мусорга», которое происходит от латинского «мусургус», что в переводе означает «певец, музыкант». Получив такие данные, композитор и добавил в свою фамилию «Г».

Елена Петровна отмечает, что вообще очень много разных загадок и слухов вокруг Мусоргского, причём часть из них создал сам композитор. Одни говорят, что Модест Петрович был алкоголиком, другие – что сумасшедшим, которого заперли в Николаевском госпитале.  В музее в Наумово в процессе экскурсии многие из этих мифов рушатся, а ещё тут в одном из первых залов предлагают взглянуть на книги о Мусоргском разных лет, которые тоже опровергают легенды.

В  музее очень немного предметов, которые бы помнили самого Модеста Петровича, а всё потому, как пояснила наш экскурсовод, что он был мужчина холостой, прожил всего 42 года и так и не купил себе квартиру, а отцовское поместье в Кареве был вынужден продать с торгов. Дело в том, что человек, который был оставлен управляющим в усадьбе, оказался нечистым на руку, и композитор, чтобы не давать ему возможности и дальше кормиться за счёт соей собственности, продал её. Говорят, что мебель из того дома Мусоргских можно найти в Торопце, потому что там жили родственники Модеста Петровича, которые и раскупили вещи из имения.

Мебели и каких-то предметов, которые стояли в доме Чириковых, тоже практически не осталось: всё раздали крестьянам, когда особняк переделывали для размещения техникума.

Но, всё же, кое-что, имеющее отношение к Мусоргскому, тут есть. Например, в столовой стоят четыре стула и полубуфет, который привезли в музей из деревни Волок под Торопцем, из дома Кушелевых – родственников композитора по материнской линии, у которых он часто бывал и, наверняка, сидел именно на этих стульях. Тут же стоят кофейник, заварочный чайник и маслёнка в виде барана из семьи Мусоргских, которые подарили музею родственники композитора. А вот скатерть в столовой и фарфоровый сервис - просто современники композитора.

Из столовой мы перешли в девичью или буфетную. Это такая маленькая комнатка, в которой находилась прислуга, тут же можно было попить чай с бутербродами. В девичьей стоит подлинный буфет из дома Чириковых, который вернули местные жители, когда начал создаваться музей. Этот резной дубовый буфет не только потрясающе красивый, но и очень функциональный: в нём много полочек, на которых хранились  продукты, наливки, а ещё есть выдвигающаяся разделочная доска.

В следующей комнате – последней в женской половине -  жила хозяйка дома. Собственно, поэтому рядом с ней и располагалась девичья: супруга владельца имения звонила в колокольчик, тут же в комнате появлялась прислуга, которой она давала распоряжения по хозяйственным делам.  В комнате хозяйки стоит зеркальный туалетный столик из семьи Мусоргских. В музей его отдала последняя представительница этого рода в России Татьяна Георгиевна Мусоргская  – внучка Филарета, старшего брата Модеста Петровича. А было это так: когда в 1968 году создавался музей композитора, только ещё не этот, в усадьбе Чириковых, а небольшой, в местной школе, Татьяна Георгиевна прислала учащимся письмо, в котором рассказала, что она внучка брата композитора, что живёт в Рязани, а о музее узнала из газет и теперь хочет передать несколько семейных вещей.  В итоге школьный грузовик отправился в Рязань, откуда привёз зеркальный туалетный столик и книжный шкаф. Из дальнейшей переписки с женщиной выяснилось, что её отец – Георгий Филаретович Мусоргский - практически повторил судьбу своего прапрадеда. Он однажды приехал в семью, которая воспитывала крестьянскую девочку – к тому моменту уже девушку, оставшуюся без родителей. Она оказалась очень образованной, деликатной, женственной, и Георгий влюбился. Потом у них родилась дочь Татьяна, которую Георгий Филаретович удочерил, дал ей свою фамилию и отчество. Татьяна Георгиевна рассказывала школьникам в своих письмах, что фамилия Мусоргская ей очень помогла –  благодаря ей женщину одной из первых эвакуировали из блокадного Ленинграда. Умерла внучатая племянница композитора в 1984 году в Рязани.

Ещё один интересный предмет в этой комнате – маленькая глиняная свистулька. Это единственная вещь, которую нашли археологи при раскопках усадьбы Мусоргских в Кареве. В музее почти уверены, что в эту свистульку свистел сам Модест Петрович. В Кареве детей, кроме будущего композитора и его брата, не было, поэтому вероятность, что именно они играли с этой глиняной безделушкой, довольно велика. Правда, в имении Мусоргских не возбранялось общение барчуков и простолюдинов, так что Модест и Филарет дружили с крестьянскими детьми. Кстати, в этой части экскурсии Елена Петровна развенчала один из мифов из жизни композитора. После смерти Модеста Филарет написал о своём брате, что ко всему народному он относился с большой любовью. По словам нашего экскурсовода, в советское время очень любили эту фразу, потому что она указывала на близость композитора к простому народу, только никто не говорил о том, что у цитаты было продолжение: «В чём сильно ошибался». Ровно такая же история  и с пьянством Модеста Петровича. Он писал «выпить люблю», за что многие и цепляются, считая его алкоголиком, но у этой фразы тоже есть продолжение: «…но пью мало и редко».

Но продолжим прогулку по дому. После женской половины начинается гостевая часть: это анфилада комнат, среди которых малая гостиная, музыкальная гостиная, а завершает всё белая зала. Экспонаты – в основном фотографии и документы -  в этой части дома рассказывают уже о петербургской жизни Мусоргского, о его творчестве. Из Карева будущий композитор уехал в 10 лет, к тому моменту его брату уже исполнилось 13, а именно с этого возраста принимали в школу подпрапорщиков, и вот семья, чтобы дать мальчикам военное образование, перебралась в Петербург. В музее есть портрет Мусоргского и его старшего брата, которые уже завершили обучение и поступили на военную службу. Причём Модест Петрович был  в числе лучших выпускников, сам царь зачислил его в свой полк. Только Мусоргский, отслужив всего два года, решил, что это не его и ушёл в отставку, чтобы заниматься музыкой.

А играть на фортепиано будущий композитор начал ещё в раннем детстве, музыке его обучала мать Юлия Ивановна. Так что, уже в 7 лет он исполнял произведения Листа, а в 9 лет выучил концерт Фильда и исполнил его на празднике в Кареве. Играл он и на балах в Наумово – в белой зале всегда стоял инструмент.

Первым же, скажем так, профессиональным учителем Мусоргского был Антон Августович Герке, который увидел способности Модеста и занимался с ним особенно, выделив среди всех своих учеников. Именно он посоветовал будущему композитору попробовать что-то сочинить. Так появилась первая полька Мусоргского, которую поправил Герке. Ну а потом, уже расставшись с военной службой, Модест Петрович стал членом «Могучей кучки», куда входили Милий Балакирев, Александр Бородин, Николай Римский-Корсаков, Цезарь Кюи, Владимир Стасов. Именно эти люди помогали Мусоргскому двигаться дальше в музыке.

Самым близким другом из всей «Могучей кучки» для Модеста Петровича был Римский-Корсаков. Они даже снимали квартиру на двоих, чтобы вечерами сочинять музыку, у них даже был один инструмент на двоих. Днём оба композитора были чиновниками. Например, Модест Петрович работал инспектором департамента, ведавшего лесом, и даже за службу был награжден орденом за заслуги перед Отечеством. Темы творчества двух композиторов в период их соседствования очень похожи: Римский-Корсаков пишет «Псковитянку», Мусоргский в это же время – «Бориса Годунова». Причём Модест Петрович ещё и помог другу – он привёз ему народные каревские песни, которые Николай Андреевич включил в «Псковитянку».

Близкая дружба между композиторами закончилась, когда Римский–Корсаков решил жениться. Когда он объявил об этом Модесту, тот пришёл в бешенство: «Не имеешь права на женитьбу, ты великий композитор, ты всего себя без остатка должен отдать людям и музыке». Как говорит наш экскурсовод, Мусоргский был убеждён, что если у человека есть талант, то он обязан посвятить себя этому, а семья будет отнимать время от творчества. Однако в конечном итоге Модест Петрович согласился быть шафером на свадьбе Римского-Корсакова, но только потому, что с большим уважением относился к его будущей супруге Александре, поскольку та тоже сочиняла музыку, но, тем не менее, считал, что друга он потерял.

Потом некоторое время Мусоргский снимал квартиру вместе с поэтом Голенищевым-Кутузовым, но тот тоже женился. Это событие опять не обрадовало композитора, он писал по этому поводу: «Ещё один попал в эти сети Гименея, ещё один увяз, и ещё один пропал».

Сам Мусоргский никогда не был женат, хотя друзья пытались подыскивать ему невесту. Одной из таких свах была сестра Глинки Людмила Ивановна Шестакова, у которой в квартире часто собиралась «Могучая кучка». В итоге композитор однажды написал ей: «Дорогая Людмила Ивановна, если вы когда-нибудь узнаете из газет, что Мусоргский застрелился или повесился, знайте, накануне он был женат». В отличие от Модеста его брат Филарет рано женился: он влюбился в девушку из богатой семьи. В Петербурге у них родились двое детей.

В малой гостиной, где нам Елена Петровна рассказывала все эти истории, стоит обратить внимание на два кресла. Они мемориальные и когда-то стояли в имении Мусоргских в Карево. А вот в следующей комнате – музыкальной гостиной – находится книжный шкаф, который, как я уже рассказывала раньше, передала музею внучатая племянница композитора. Из этой комнаты есть выход на улицу, чтобы можно было пить чай на крыльце и любоваться яблоневым садом. Ещё есть здесь рояль, который, правда, не имеет отношения ни к Мусоргским, ни к Чириковым, но все же старинный – XIX века, только сейчас уже находится в нерабочем состоянии.

А вот «функционирующий» инструмент установлен в белой зале, которая в музее является концертным залом. Это старинное фортепиано фирмы Шрёдер  привезли от известного оперного певца Евгения Нестренко благодаря семье Луканиных. Василий Михайлович Луканин был преподавателем у Евгения Нестренко и уговорил его прислать в музей Мусоргского хороший инструмент. Так сюда попало это фортепиано, на котором играли лучшие исполнители, которые приезжали в музей.

В следующих комнатах дома представлены клавиры произведений Мусоргского, афиши концертов, фотографии, портреты. Но самый ценный  экспонат – это клавир оперы «Борис Годунов». Их было выпущено всего десять и вот этот, который хранится в музее, лично подписал Модест Петрович для Мельникова.

Премьера «Бориса Годунова» в Петербурге была громкой: в зале - аншлаг, композитора 10 раз вызывают на поклон. Только потом критики картину изрядно подпортили – они писали, что постановку надо запретить, что в опере отсутствует всяческая музыка, а за своими новинками автор скрывает свою музыкальную неграмотность. Но совсем другую оценку дал творчеству композитора Лист, которому Стасов привёз новинки «Могучей кучки» и в их числе были детские песни Мусоргского. Лист написал Модесту Петровичу, что он поражён этими произведениями, что это новое слово в музыке. После этого послания от великого композитора, Мусоргский написал, что «крест на себя наложил и пойдёт с высоко поднятой головой дорогами истинного русского искусства».

Когда Мусоргский закончил свою чиновничью карьеру, то его знакомая Дарья Михайловна Леонова решила помочь ему финансово и организовала серию концертов на Украине. Во время этого тура у композитора начались проблемы со здоровьем. По возвращении в Петербург он стал чувствовать себя ещё хуже: в квартире Леоновой, где он жил, за вечер композитор трижды упал в обморок. Тогда женщина, испугавшись за его жизнь, обратилась к Стасову, чтобы он помог устроить Модеста Петровича в госпиталь. Тот, в свою очередь, обратился к другу композитора, который работал врачом в Николаевском госпитале. В итоге там Мусоргскому выделили отдельную палату. Врачи обнаружили у композитора рожистое воспаление правой ноги. К тому моменту болезнь была уже очень запущена: инфекция попала в спинной мозг, перешла и на вторую ногу. Кроме того, у Модеста Петровича обнаружили ожирение сердца, а также медики отметили, что в ужасном состоянии находятся нервная система, печень и почки. Елена Петровна предполагает, что именно из-за этих проблем со здоровьем и появились слухи о пьянстве Мусоргского. А укрепил эти домыслы портрет композитора, написанный его другом Репиным. На самом деле он был создан всего за 10 дней до смерти Модеста Петровича.

Похоронили его друзья в Александро-Невской лавре на средства, которые удалось собрать. Денег оказалось так много, что памятник, который поставили на могиле, был одним из самых богатых.

Вот такой получилась наша экскурсия по музею Мусоргского. Конечно, написала  я далеко не обо всём, что нам показали и рассказали в Наумово, но только для того, чтобы у вас было пространство для собственных открытий.

P.S.: Теперь ещё немного полезной информации. Чтобы попасть в музей Мусоргского, надо ехать по трассе Москва - Балтия, по направлению от Куньи в сторону Москвы, и внимательно смотреть на указатели, один из них показывает поворот к усадьбе. От трассы нужно будет проехать ещё около 15 километров. Можно ещё на поезде сообщением «Москва - Великие Луки» добраться, выйти следует на станции Жижица, от которой до Наумово всего два километра.

Билеты в музей композитора обойдутся школьникам и пенсионерам в 30 рублей, студентам – в 50 рублей, а всем остальным – в 80 рублей. Групповая экскурсия стоит 400 рублей.

На этом наше путешествие по Куньинскому району закончилось. Следующую остановку мы сделали в Усвятах, но об этом уже в следующей части.

Продолжение следует!  

От редакции: Проект Елены Лешкиной «Блог путешественника» выдвинут на национальную премию «Хрустальный компас», сейчас голосование за участников идёт на её сайте премии. Редакция Псковского агентства информации просит читателей поддержать проект, отдав за него свой голос!