Espresso от Саши Донецкого: Дядя Римский

За время телетрансляций из Рима мы слегка подзабыли отечественных ньюсмейкеров, проходящих по духовному ведомству: протоиерея Чаплина и дьякона Кураева. Во всяком случае информационные поводы, связанные с РПЦ, скандальные и не очень, несколько ушли в тень Собора Святого Петра. Зато мы узнали много интересного о бывшем аргентинском кардинале Хорхе Марио Бергольо: о том, что по национальности он итальянец, что представляет монашеский орден иезуитов, что к служению во имя Христа юношу подвигла неразделённая любовь, что страстно любит футбол и необычайно скромен в быту, а имя себе выбрал в честь святого нестяжателя Франциска Ассизского.

Достойным завершением эпопеи с выборами в конклаве и дымом из печи стала встреча новоявленного Папы с делегацией РПЦ, в ходе которой Франциску I была подарена иконка и книжка от Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Кроме того, впервые после раскола 1054 года на интронизацию Папы приехал Патриарх Константинопольский Варфоломей, и молитва на площади Святого Петра впервые прозвучала на русском языке.

Телесериал, разумеется, не обошёлся без полемических шпилек в адрес новоизбранного Папы-аскета. Показной отказ от причитающихся ему по статусу атрибутов власти (как-то: золотой перстень, бронированный "папамобиль" или инкрустированный самоцветами трон) некоторым доморощенным обозревателям показался популистскими понтами, мол, понтифик взыскует дешёвой популярности, и все его красивые жесты есть "иезуитская", в сугубо русском значении слова - ложная, предательская игра на публику.

Желчные публицисты даже успели сравнить Франциска I с приснопамятным Борисом Ельциным, который в пору перестроечной борьбы с привилегиями любил прокатиться в общественном транспорте в компании журналистов. Чем закончились демонстрационные катания первого секретаря Московского горкома КПСС в городском троллейбусе, все мы помним хорошо, и, кажется, научились отделять редкие зёрна истины от плевел хитроумного PR-a. Папа Франциск I сегодня вряд ли нуждается в адвокатах; его репутация пока не запятнана шумными скандалами, а наоборот, переполнена благостью и надеждами.

Проблема в том, что как только общество пытается определить роль церкви в современном мире (а новый Папа — лучший повод для подобных определений), неизбежно высвечивается и известное противоречие между социумом и институтом церкви, встроенным в этот социум. Общество потребления, концептуально нацеленное на удовлетворение любых "хотелок", во всяком внешне альтруистическом жесте представителя власти (а Папа — это власть, и ещё какая!) обязательно видит PR-кампанию, способ извлечения прибыли, не материальной, так имиджевой.

Франциск I явно позиционирует себя "левым" политиком, носителем идей социального равенства и всеобщего блага, что, с одной стороны, полностью вписывается в духовную парадигму христианства, а с другой, всегда противоречило реальной практике христианской церкви как социального института, обслуживающего власть. Подчеркну, что именно это неизбывное и до сих пор не изжитое противоречие церкви и социума порождало многочисленные ереси внутри христианства, вело к расколам и религиозным войнам.

Уже само по себе широкое, с занятными подробностями, освещение государственными СМИ выборов главы Римско-Католической церкви можно считать событием беспрецедентным. Трудно представить себе нечто подобное в СССР, хотя влияние Ватикана в международных делах всегда было более чем веским. Одной из ярких иллюстраций противостояния Ватикану по праву считается классический фильм Сергея Эйзенштейна "Александр Невский" (1938), в котором синтезировались старый миф о защитнике истинной веры православной и актуальные запросы сталинского агитпропа.
Согласно апокрифу, именно святой благоверный князь сначала остановил экспансию католичества на восток, а потом, выражаясь нынешним языком, тонко троллил Папу Иннокентия IV, пребывавшего в наивном убеждении, что Александр Ярославич, задрав штаны, кинется в объятия Римской "матери-церкви". Князь Невский не кинулся, а, скорее, кинул, что и отражено в известном апокрифе, и, как бы мы сейчас не оценивали политическую деятельность Александра Невского в исторической ретроспективе, его тогдашний выбор между Ордой и Папой определил геополитическую судьбу России — возможно, на века.

В реальности противоречия между РПЦ и РКЦ сильно преувеличены и зиждутся на советских мифах, сиречь, невежестве. На нас до сих пор гипнотически действует творение Эйзенштейна, лживое, словно краткий курс ВКП(б). Тот факт, что фильм "Александр Невский" признан шедевром, не отменяет его тенденциозности, исторически, впрочем, вполне оправданной. Стоит чуть глубже копнуть тему пресловутых противоречий, как выясняется, что никаких особых противоречий между католиками и РПЦ никогда и не было, во всяком случае они не носили характера жестоких религиозных войн, как, к примеру, между католиками и протестантами. Подчеркну: религиозных войн не между католиками и православными церквями в целом (здесь, конечно, всё гораздо сложнее и трагичней, достаточно вспомнить о Крестовых походах), а именно между католиками и Русской Православной церковью.

Да, все мы знаем, что наши предки регулярно воевали со своими соседями, поляками, немцами или шведами, однако воевали вовсе не из-за различного понимания христианских догматов, а за территории и ресурсы. Когда сегодня руководство двух церквей заявляет о "преодолении противоречий", то имеет в виду отнюдь не Ледовое побоище или Ливонскую войну, а исключительно события начала 1990-х годов на Украине и политику прозелитизма РКЦ на так называемых "культурных канонических территориях".

Иначе говоря, постсоветское пространство, несмотря на десятилетия государственного атеизма, не превратилось для Римско-Католической церкви в "свободную миссионерскую территорию", РПЦ без боя не сдаст ни пяди имперского наследия, и остаётся надеяться, что новый Папа Римский Франциск I понимает это не хуже, чем его предшественник Папа Бенедикт XVI. Первые знаки респекта и уважухи вроде бы указывают на продолжение сближения РПЦ и РКЦ, хотя всерьёз говорить о каких-то экуменических интенциях не приходится.

Пока у православных христиан России есть свой Патриарх, Папа Римский в лучшем случае может претендовать на роль родного дяди.

Саша ДОНЕЦКИЙ