Espresso от Саши Донецкого: Избранные места из переписки со "Скобарями"
Наконец-то я занялся делом, которому когда-то учился: ввязался в дикую литературную полемику, пусть и на убогом местечковом уровне. Меня попытались всяко-разно "дефинировать", "поставить на место", обвинить во всех смертных грехах, залепить мне в "табло" и даже сравнить с неистовым Виссарионом, словом, транглюкировать на фиг.
Особенно постарался некто Эдуард Петренко, печорский журналист и литератор, лауреат областного конкурса "Энергия пера", автор настолько банальных стихов, что это, увы, даже не смешно, ибо ярко и, как принято выражаться, выпукло представляет тот самый классический диагноз: клиническая графомания.
В том, что я сейчас ничуть не гиперболизирую, никого не хулю и не насылаю зря напраслину, способен убедиться любой человек, не чуждый литературного вкуса; достаточно зайти на страницу поэтического конкурса "Золотая строфа-2011", где представлена подборка стихов моего оппонента.
Здесь (дабы быть правильно понятым) необходимо обратиться персонально к Эдуарду Петренко — обращаюсь:
Уважаемый Эдуард!
Видит Бог, я никак не хочу обидеть Вас лично, как субъекта какого-никакого литературного процесса (чего, кстати, так и не поняли якобы "обиженные" мной участники альманаха "Скобари").
Я лишь оцениваю Ваши стихи, Эдуард, Ваши тексты. И согласитесь, что любой индивид имеет на подобную оценку своё полное право, к тому же гарантированное Конституцией.
Вот я, например, на Ваш опус под претенциозной этикеткой "Всегда ли "глагол" должен жечь, или Как неожиданно проявились "блеск и нищета" псковской поэзии" - нисколько не обижаюсь, хотя и удостоился от Вас в свой адрес биллиона резких и уничижительных слов. Полемика, так полемика! За сим оставляю и за собой право полемизировать дальше.
Обращение к оппоненту закончилось. Теперь я обращаюсь к читателям. Поверьте. Такие стихи, как у Петренко, способен выдавать километрами всякий грамотный филолог средней руки, поднаторевший в анализе поэтических текстов. "Оживляют" же тривиальную продукцию графомана исключительно ляпы и трюизмы, доведённые до абсурда и невольного комизма. Допустим, Эдуард Петренко позволил себе такой неожиданный образ: "стройные до дрожи колени" (?!).
Стройными, либо кривыми, могут быть ноги, но отнюдь не колени, которые могут быть разными, круглыми или овальными, однако отнюдь не стройными, потому что колено — часть ноги.
А вот строчку от Петренко "И нежной страстью пламенею..." (банальную до пароксизма) не может позволить себе даже пишущий стихи школяр. Ибо это, господа, чистый, как слеза ребёнка, штамп-с.
Но иногда Петренко удивляет, сбиваясь на "интересную" корявость и бесвкусицу.
Он пишет:
Какое всегда мученье
Во что-то проникновенье!
Оное "что-то" не предмет познания, не гносеологический феномен, а именно то, о чём все наверняка подумали, и что подтверждают строчки, следующие ниже:
И губ твоих шёпот страстный,
Как исповедь, как причастье!
Вот вам и "золотая строфа"! Чего я действительно не в силах понять, так того, почему "проникновение во что-то" обязательно "всегда мученья", я вот, к примеру, проникаю легко. Поэтому мне гораздо ближе не эротические изыски местных поэтов, а грубый народный юмор вроде: "Удивительное дело — вставить х... в другое тело!".
Тут напомню, что под "пошлостью" великий Набоков (прописавший это слово в английском языке: poshlost) подразумевал именно неизбывную серость, предсказуемость мышления, а вовсе не скабрёзность или откровенный народный юмор. Если бы Петренко был реальным "профессором" (а не репортёром "районки"), то я сильно пожалел бы его несчастных студентов, а так... всё-таки есть хороший повод повеселиться, читая гневные филиппики и "разборы" печорского литератора.
Проанализируем лишь несколько избранных мест из длинного и подчас неудобочитаемого сочинения.
Петренко цитирует "скорбного пигмея литературного труда", то бишь меня: "Поэт выговаривается на заданную тему как бы на "иностранном языке", преображенном русском, наречии первородного Адама, что, собственно и требуется от подлинной поэзии".
После чего мой оппонент вдруг делает поразительный вывод с явственным антисемитским подтекстом:
"После такого прозорливого пассажа невольно возникает вопрос: "А этот "иностранный первородный язык Адама, случайно, - не древний иврит "богоизбранного народа, на котором был написан первый образец Библии?.."
Нет, уважаемый оппонент, ни о каком богоизбранном народе и его языке речь не идёт, что понятно любому, в меру просвещённому, конечно, человеку.
Напомню, что Адам - это первый человек на Земле, тот, кто впервые даёт имена вещам и явлениям, то есть в данном случае Адам - метафора поэта.
Лучшие поэты добиваются поразительного эффекта, будто бы мир был явлен нам вновь. Художник — это, прежде всего, новое вИденье и небывалая речь. Какими языковыми средствами они достигают этого эффекта, ведомо немногим избранным, но таковы стихи Блока и Белого, Мандельштама и Пастернака, Ахматовой и Цветаевой, Вознесенского и Бродского, etc.
Моя главная претензия к стихоплётам альманаха "Скобари" в том, что они даже и не пытаются.
Про Адама как поэта, разумеется, я не сам придумал, я, увы, не столь проницателен. Эта оригинальная и точная мысль принадлежит знаменитому на весь мир культурологу и литературоведу Михаилу Бахтину.
Ну, ладно, можно не знать бахтинскую метафору, но называть, причём убеждённо, русский символизм "заскорузлым", это, извините, перебор, дикость. Точно также, как откровенные признания псковских литераторов, не стесняющихся вслух, на публике, амбициозно заявлять: "Пастернака не читал, но осуждаю!".
Тут сразу вспоминается недоуменный вопрос одного симпатичного героя фильма "Кин-дза-дза!": "Девочка, вы тут самые умные? Это вам кто-нибудь сказал, или вы сами решили?".
Вообще же "умствования" товарища Петренко весьма напоминают мне конспекты, скопированные из Википедии. Я не собираюсь уличать, рыская по Интернету в поисках плагиата, однако мой журналистский опыт, как говорится, навевает...
Вот хотя бы один пассаж из его "реферата", судите сами:
"Но главная цель постструктурализма – разрушить рационалистическую философию Гегеля, рассматривающую мир как единую систему в своем диалектическом развитии (единства и борьбы противоположностей). Потому что, по их представлению, мир – это средоточие отдельных, случайных, не взаимосвязанных "фрагментов" (поэтому практически не познаваем, а поддается только языково-знаковому осмыслению). Отсюда бессвязность, "фрагментарность" и случайность, хаотичность в оценке жизненных явлений, а значит и произведений литературы и искусства, когда превалирует форма над содержанием, стиль и манера письма (в отрыве от идейно-эстетического аспекта)".
А? Каково! Но товарищ Петренко наворачивает подобное УГ целыми страницами. И не стесняется. И не стыдится.
Вот почему я не намерен делать перед "Скобарями" глубокий присед "в раскоряку" и орать благим голосом два раза "ку!".
Саша ДОНЕЦКИЙ
