Espresso от Саши Донецкого: Год-палиндром
Вот страна отмечает День Государственного флага, привычного уже нам триколора, а ведь взвившееся 22 августа 1991-го над зданием Верховного Совета РСФСР бело-сине-красное полотнище, повернись события иначе, могло так и остаться одним из стягов перестройки наряду с другими популярными символами, допустим, жёлто-голубым флагом украинских националистов и чёрно-жёлто-белым штандартом русских монархистов. Во всяком случае до окончательного краха СССР тогда, в августе 1991-го, оставалось ещё несколько месяцев, и на митингах или рок-концертах нынешний "белогвардейский", как его обзывают ветераны Великой Отечественной, "власовский" триколор на равных конкурировал с многочисленными флагами советских республик и символами Российской империи.
Сначала "империю зла" (по определению злейшего врага Рейгана) вспучило меченым перевёртышем Горбачёвым, потом всПУТЧило трясущимся от страха ГКЧП, а закончилось всё триколором и беловежским выкидышем, когда из гигантской утробы империи одна за одной стали выскакивать в кровавый омут все советские республики. Начался парад суверенитетов и Кремль, скорчившись, выблевал в политическое небытие первого и последнего президента СССР, как оказалось, "лучшего немца", балабола и предателя, который всех в державе окончательно и бесповоротно задолбал.
Кремлёвское "рвотное" - ЕБН - был, разумеется, ничуть не лучше своего товарища по Политбюро ЦК КПСС, такой же штатный секретарь обкома, но на тот момент почуявший звериный зов власти Ельцин был гораздо мощнее и хитроумней, чем незадачливый юрист с фрикативным "г".
Печально, что великая страна, пережив кризис геронтократии и застой, вытолкнула на авансцену насущных перемен столь жалкие фигуры, в подмётки не годившиеся не только Петру Великому, но и хотя бы Николаю Второму, который, в отличие от хамоватых советских бонз, был не в пример благородней - достаточно сличить портреты.
Перестройка — переходное время, а это значит, что могло повернуть в любую сторону: и за ГКЧП, и против. Как позже выяснится, за ГКЧП на самом деле стоял всё тот же Горбачёв, а это значит, что путч изначально был обречён на провал, и его представители были сданы так же безжалостно, как прежде были преданы десантники в Литве. Но кто в те хмельные от свободы месяцы мог трезво оценить ситуацию? Такие безусловно были, не стоит недооценивать способности людей, взять того же Жириновского, приветствовавшего ГКЧП, но в итоге все прозорливцы очутились на периферии принятия главных решений, и народ вновь оказался в дураках.
История из учебников, конечно, не имеет сослагательного наклонения, однако история актуальная, на злобу дня, творящаяся прямо на твоих глазах, открыта во все стороны, и сегодня, вспоминая тот весёлый и трагический карнавал, лично я, как объект и субъект истории, осознаю, что, возможно, тогда в августе 1991-го, не хватило самой малости, чьего-то последнего усилия или смелого поступка, вроде легендарной фразы матроса-анархиста Железняка: "Караул устал".
1991-й ещё можно было прочитать как стих-палиндром, туда и обратно, выбирая между созиданием и смертью.
Мне в августе 1991-го было 19, возраст рифмовался с порядковым номером века, то есть, если начистоту, меня больше волновало, как бы присунуть какой-нибудь симпатичной девчушке, чем какие-то гнилые разборки между союзным и российским президентами. Обоих президентов - и Горбачёва, и Ельцина - я, сообразуясь с юношеским снобизмом, глубоко презирал, мало чем отличаясь от среднестатистического студента, повзрослевшего на телепередаче "Взгляд". И всё-таки, невзирая на издержки гиперсексуальности, то бишь простительной безмозглости, мне и тогда хватало параллельных извилин понять, что к чему, и сочувствовал я больше напуганным старпёрам из ГКЧП, чем разношёрстной визгливой столичной тусовке, рванувшей к Белому Дому возводить шутовские баррикады.
Я помню, что утром 19 августа 1991-го года было пасмурно, моросил дождик, это было поистине хмурое утро, как, впрочем, и три следующих дня — европейскую часть России накрыл циклон. Мои родители, типичные советские люди, как думается, и большинство народонаселения Псковщины, тихо радовались пришествию ГКЧП, и откровенно расстроились, когда верх одержал Ельцин и его камарилья. Мне же происходящее напоминало тщательно срежиссированный спектакль, ибо даже своими отравленными сперматоксикозом мозгами я был способен осмыслить простую вещь: так, через ж...пу, государственные перевороты не делаются.
Иначе говоря, всё выглядело как-то не всерьёз, совсем не так, как описывалось в книжках, и чилийский генерал Пиночет маячил перед советским ГКЧП. Никто никого не бомбил, ни с земли, ни с воздуха. На Ленинградском ТВ, как будто в насмешку над путчистами, свободно крутилось публицистическое "Пятое колесо" и продолжал витийствовать мэр Собчак, отчего всё происходящее на телеэкране действительно слегка напоминало галлюциногенный бред, подобный бреду Сергея Курёхина о Ленине-грибе.
Младшим поколениям напомню, что 17 мая 1991-го года в эфир вышел легендарный ныне выпуск "Пятого колеса", в котором впервые была показана мистификация киноведа Сергея Шолохова, в соавторы пригласившего музыканта-авангардиста Курёхина, и оба автора прогнали как бы на полном серьёзе оригинальнейшую шнягу о том, что вождь мирового пролетариата на самом деле был грибом. Авторы без тени смущения или иронии на лицах утверждали прямо в видеокамеру, а телевизионный сигнал разносил это утверждение по квартирам миллионов советских людей, что Ленин очень любил поедать галлюциногенные грибы, в результате чего сам превратился в гриб и даже в радиоволну, посылаемую из Мексики: "…И, соответственно, в радиоволну. То есть человек становится и грибом, и радиоволной в едином облике, понимаете? И сейчас я вам скажу то, что самое главное, к чему я всё это веду. А то, что у меня есть совершенно неопровержимые доказательства, что вся Октябрьская революция делалась людьми, которые много лет потребляли соответствующие грибы. И грибы в процессе того, как они были потребляемы этими людьми, вытесняли в этих людях их личность, и люди становились грибами. То есть я просто-напросто хочу сказать, что Ленин был грибом. Грибом, более того, он был не только грибом, он был еще помимо всего радиоволной. Понимаете?.. <…> Однажды я наткнулся на фразу из письма Ленина Плеханову. Фраза звучит так: "Вчера объелся грибов, чувствовал себя изумительно". <…> Посмотрите на секундочку вот сюда. Видите? Ленин постоянно с разными людьми, посмотрите внимательно, справа стоит мальчик какой-то (мы ещё к нему вернёмся). Вот он снова, видите? У Ленина всё время какой-то мальчик рядом. Так, вот видите, мы перешли на другую часть фильма… опять тот же самый мальчик. Видите, вот он, вот прошёл. Немножко уже по-другому стрижен, но тот же самый мальчик. Дело в том, что с Лениным рядом постоянно находится какой-то мальчик. Саша находился при Ленине неотлучно, потому что знал каждую тропку, он знал все грибные места и водил Ленина по всем грибным местам, как мы могли убедиться из фильма. Это никакие не домыслы".
Так вот, всё, что показывало Ленинградское телевидение начиная с 19-го августа, очень походило на мистификацию, на развёрнутый во времени и пространстве полномасштабный глюк, только хронометраж составлял не 30 минут, а несколько суток.
Надо ли говорить, что если бы ГКЧП было не галлюцинацией, а реальностью, то никакого "Пятого колеса" в эфире мы не увидели бы. Настала бы тишина, абсолютная и непроницаемая, нарушаемая исключительно проравшимся сквозь шум глушилок "Голосом Америки". А московская интеллигенция, между тем, с подачи Киры Прошутинской, всё шла и шла в бесконечных повторах к Белому Дому защищать миллиарды комсомольских олигархов и нищету, бойню в Чечне и реванш чекистов, бандитские разборки и чиновничью коррупцию, словом, то будущее России, которое уже повеяло на современников тревожным холодком близкой осени, тем самым "гибельным восторгом", о котором хрипел Высоцкий.
И уже следующий путч — от Ельцина, осенью 1993-го — шуткой никому не казался.
Саша ДОНЕЦКИЙ
