Espresso от Саши Донецкого: Искусство комфорта Галины Дячок
Я пришёл в выставочный зал Союза художников на Ленина, 1 в воскресенье, ближе к полудню, где известная псковская акварелистка Галина Дячок монтировала свою очередную "персоналку" с непритязательным, но зато предельно точным названием: "Акварели Галины Дячок". Этим нарочито простым названием как бы подчёркнута принципиальная анти-концептуальность творчества Галины. Никаких вам досужих "измов", концептов и манифестов. Главное, что акварели, графика, особая техника, или способ письма, великолепно освоенный Галиной Дячок и традиционно известный как а-la prima.
Это значит, что, кроме листа бумаги, воды и краски, (ну, и окружающего пейзажа, если пленэр, либо чистой фантазии, если студия) у художника имеется ещё и полная, до бессознательности и забвения, уверенность в себе, мощь и опыт, почти сюрреалистический автоматизм разнообразных изобразительных приёмов, стремительный психо-моторный навык импровизации, цель которой — острота и законченность выражения. А-la prima требует высочайшего мастерства и дерзости: сразу, без подготовки и долгих раздумий, без последующих излишних вмешательств в почти мгновенно полученное изображение.
В желаемом итоге - запредельная свежесть чувства, прозрачность изображения, наивная, как юная девственница, сочность цвета в сочетании с ловко исполненной композицией.
Акварель — это всегда творческий цейтнот и неожиданная, радостная удача художника (либо неудача, что тоже, разумеется, совсем не исключено, и часто случается).
А-la prima во-многом сродни фотографии, где из множества вариантов необходимо "поймать" единственно верное решение. Но у фотографа есть аппарат, невероятно упрощающий задачу: щёлк, щёлк, щёлк, кадр, кадр, кадр... А потом — селекция, избрание лучшего варианта.
Аппарат акварелиста — его реактивно мыслящий мозг, острый глазомер, верная рука с кистью, опыт, позволяющий впадать как бы в творческое забытьё, в стремительном процессе постижения красоты и её воплощения.
Таковы мои сугубо дилетантские представления об акварели в её динамичном варианте рождения на свет.
Утверждать, правда, что Галина монтировала экспозицию, значит, покривить против истины. Художница, скорее, блуждала по залу среди своих многочисленных работ, расставленных у стен, прозрачных и воздушных, и уже гламурно "упакованных" под стекло, ликующее отражениями и игрой света. На самом же деле "заправлял" монтажом выставки муж Галины — Эдуард Шарипов, расположивший акварели в только ему ведомом порядке. Эдуард "колдовал", создавая из работ жены свою собственную пространственную композицию. Выражаясь более привычно, монтируя экспозицию.
Он же, Шарипов, ещё до того, как "нарядить" акварельные листы жены Галины стеклом и рамой, сфотографировал работы на плоскости серого равнодушного картона. Фактура запечатлённых оптикой изображений лишена привычного нам стекольного блеска. Зато ярче и отчётливей детали, внятней цельность авторского замысла, совершённая достижимость возникшего эффекта. Акварель без стекла, словно обнажённая девушка, немного стесняется, но и гордится собой, своей нудистской истиной: вот я какая на самом деле!
Гляди во все глаза на все мои "трещинки"!
Не разочаруешься.
Галина! Вопрос номер один, - начал я диалог с художницей в гулком, ещё не наряженном искусством, зале. - Почему всё-таки акварели? Излюбленная техника? Некая адекватность художественного приёма состоянию души?
Акварели, да. Потому что я начинала с акварели. И, наверное, мне это ближе всего, акварельная техника, - согласилась Галина. - Она привлекает меня своей лёгкостью, быстротой. Хотя считается, и справедливо, что акварель — это наиболее сложный в техническом исполнении вид графики. Я долго могу сейчас говорить об акварели...
Не стесняйся.
...кроме того, что это очень живая техника, она очень сложна в исполнении. Потому что художники знают: как положил мазок, так желательно его больше не трогать. Во всяком случае, пока бумага сырая, ещё можно что-то поправить, а дальше уж лучше не прикасаться. Иначе свежесть, присущая акварели, уйдёт, исчезнет. Работа получится "сухая".
Иначе говоря, акварель — это род импровизации?
Да. Я когда начинаю работать, обычно не знаю, что получится. Вдруг что-то само собой происходит, и ведёт меня. Нужно только быстро следовать тому, что происходит...
В сознании происходит?
В сознании.
Лично для меня эта экспозиция — большое открытие. Я представлял себе, по салонам, конечно, в которые иногда захаживаю, так вот, я представлял акварели Дячок несколько иначе. Букеты цветов, бесконечные букеты. Любопытно, что ты, участвуя в движении "ПсковАрт", творческое ядро которого позиционирует себя в качестве адептов нонконформизма и вообще актуального искусства, являешься одновременно ярким представителем салонного искусства Пскова.
Вот не надо этого: "яркий представитель салонного искусства"!
Почему?
Я вообще себя ни к кому и ни к чему не причисляю. "ПсковАрт" - это по инерции, скорее, так получилось. Никакой идеологии. Просто у меня была мастерская в доме купца Сафьянщикова, где и было создано движение "ПсковАрт". Но я никакой не нонконформист! И я, конечно, поддерживаю движение, участвую в общих пленэрах "ПсковАрта". Но сказать, что мне важно работать в направлении, допустим, нонконформизма, нельзя. Нет! Я делаю в основном то, что мне нравится, и то, что меня вдохновляет. Я даже не знаю, чего мне захочется в следующий момент. Вдруг — раз! И что-то меня понесло по течению, что-то меня оживило. Я прислушиваюсь к себе, и следую туда...
Я повторюсь: посмотрел работы здесь, так с по сравнению с салоном, как земля и небо.
А какие салонные?
Ну, цветы, букеты...
Ну и что? Не надо песен! Когда ты так говоришь, мне за мои цветы обидно.
Цветы — для дам бальзаковского возраста. Или для гламурных девушек. Работы на потребу низкого вкуса. Мэйнстрим.
Ты ошибаешься. Цветы ведь можно воспринимать как форму. На них падает свет, они имеют определённую пластику, они очень живые, они будят эмоции, и так далее. Причём тут низкий вкус? И потом цветы — это доступно. Если художнику хочется писать, а на улице ненастье, и ты сидишь в мастерской, там холодно, за окном зима, и вдруг тебе дарят много цветов, они сразу вызывают у меня отклик, я их люблю, хочу писать, и никогда не думаю — вот этот букет будет у меня салонным, а этот вот — не салонным.
А я думал у художников, как в искусстве кинематографа, есть коммерческое кино и есть кино фестивальное, арт-хаус. И здесь я сразу увидел: вот настоящая Галина Дячок, не салонная...
Нет, здесь и цветы есть. Мы привезли всяко-разно. И теперь вот смотрим, как выстроится целое. Всё это, опять же, так: придумаешь одно, а когда начинаешь работы выставлять, одну к другой, ряды выстраиваются абсолютно по-другому. Не так, как задумывалось. Компоновка получается для тебя самой неожиданной и новой.
Здесь больше работ с натуры или, так сказать, из ума?
Исходная позиция, конечно, натурная. Но это не значит, что я смотрю и копирую натуру. Я вообще не люблю копировать натуру. Мне это скучно, мне это тяжело. Именно себя заставить. Зачем создавать какие-то иллюстрации к учебникам ботаники? Когда делаешь отмывки или соблюдаешь законы линейной перспективы, то делаешь это автоматически. Потому что всё это я давно выучила и знаю, и не сделаю ошибки. Натурализм — это стадия.
Стадия учёбы, школы?
Стадия развития художника. Я "Муху" закончила в 1984-ом, так что с натурализмом давно закончено. А сейчас мне уже хочется обобщать, вычленять в изображении главное. Вот предмет. Сегодня ты видишь в нём одно, завтра — вдруг! - совершенно другое. Нельзя себя прогнозировать.
Ты концептуализацией не занимаешься, ты не обдумываешь ожидаемый эффект?
Нет, где-то так вот подсознательно я выстраиваю концепцию. Скажем, я не хочу быть кондовым натуралистом, мне это неинтересно. И не от того, что я сама себе сказала: "Я буду вот таким художником, и не в коем случае другим художником". Просто я прислушиваюсь к себе, и понимаю, чего я хочу добиться от изображения, более-менее приблизительно. Могу даже предсказать, что получится. Чуть-чуть.
В твоём творчестве больше интуиции или рационализации?
Конечно, интуиции.
Потому что ты женщина.
Не знаю. Разве для мужчин-художников интуиция не важна?
Что я имею в виду? Художник заранее ставит перед собой некую эстетическую задачу, он её осмысляет, продумывает и решает. Художник придумывает приём, и пытается его реализовать. Что в итоге получается — вопрос другой. Искусство — это поиск новой формы, невероятного, одного единственного приёма.
Да, я об этом тоже думаю. Не без этого. Заданы, допустим, темы Рождества или Масленицы...
Но суть не в теме, а в способе художественного решения...
В форме подачи, да. Но часто тема и диктует приём. Мне близки, например, просто цветовые композиции, без смысла. Мне нравится работать с цветом. И здесь у меня тоже есть свои наработки.
А масло ты не любишь?
Нет, почему. Я и масло люблю. Но вот чисто физически мне труднее с маслом. Получается всё более пастозно, тяжелее, наверное. А женщине в акварели... Нет, я буду говорить только за себя. Мне в акварели легче. Чисто физически . Масло забирает больше сил.
Для меня в искусстве пейзажа важна следующая тенденция. От изображения, грубо говоря, "натуралистичного" (в кавычках) как бы выскочить на следующий метафизический этаж, или слой, когда сквозь как бы натуру просвечивает нечто иное. В некоторых твоих работах я это приметил. Правильно уловил?
Я встал со скамейки, на которой мы сидели и разговаривали и отправился к стене, ткнув пальцем в несколько акварелей:
Вот, смотри!
Ну да, здесь меня привлекали эффекты цвета, каких-то фактур, и эмоция. Здесь — эмоция!
Хм. Эмоция, это что? Категория эстетики?
Нет, но как можно создать эмоцию? Изобразительную. Цветом, прежде всего, или тоном, ритмом, линиями, пятнами, если графически. Еще есть состояние природы, которое тоже передаёт эмоцию. Но здесь всё уже более упорядочено, доступно большинству. Через пейзаж эмоция транслируется проще для большинства зрителей. Мне интересна цельность, и вот эти ритмические пятна, которые в сочетании со светом, с воздушной перспективой, которую я обожаю, и всё это передает характер нашего города. Это ведь всё Псков.
В акварели главное её фирменная прозрачность?
Да, это главное в технике — прозрачность. Бумага должна просвечивать. Накладываешь слои, и чем их меньше, тем прозрачней и акварель. Иногда техничность важнее, чем совпадение по похожести.
В фотографии трудно достичь подобного эффекта.
Тут я не знаю. Я очень люблю фотографировать. Но специальных выставок никогда ещё не делала. Фотография — особое искусство. Необходимо много технических приспособлений. Мне легче написать.
А названия работ для тебя важны? Для каких-то художников очень важны. Названия — это часть изображения, его концептуализация.
Мне кажется, что мои работы достаточно доступны для восприятия. Зачем их как-то называть? Я бы так и назвала работы: "Пейзаж №1", "Пейзаж №2", пейзаж, пейзаж, пейзаж... Всем и так всё понятно, без объяснений. Названия важны для абстрактных работ. Или для работ, чётко привязанных к какому-то месту на географической карте. А для меня — пусть мои работы будут безымянными.
Чего ты ожидаешь от этой выставки?
Ну, она у меня, что называется "отчётная". За пять лет накопилось много работ, которые хотелось бы показать зрителю. Мне хотелось сделать как бы ретроспективу, но в итоге будет больше новых работ, недавних. Я жду праздника, общения.
Главный принцип искусства 20-го века — шок: "Удиви меня!"
Знаю такое. Многие хотят удивить. Они листают книжки, каталоги. "Так, это уже было, я так не буду. Что бы мне такое сделать, чего никогда не было?". Ну, нет, я не такой человек. Я только прислушиваюсь к себе. Я иду от себя. Только чтобы мне было комфортно. Как художнику. Как человеку. В жизни у меня интересов мало. Я вот занимаюсь живописью. Езжу на пленэры, работаю в мастерской. Создаю семье какое-то комфортное состояние. Состояние согласия с собой. А каких-то сложностей я не ищу. У меня есть свои темы. И словами их я обозначать не хочу. Вот ты пришёл, как зритель, увидел и сформулировал. А мне это зачем? Моё дело — писать. А о смысле не думать.
Чисто женский подход, как я посмотрю.
Ругаешься?
Констатирую.
Я не то чтобы не думаю, я просто не хочу ничего озвучивать. Как там у поэта? Мысль изречённая есть ложь. Я не люблю лишних слов.
Есть такая важная в искусствоведении категория — красота. Так ты стараешься сделать красиво, или сам мир красив? И ты следуешь за миром? А ведь кто-то ищет в этом мире, наоборот, всяческие уродства.
Нет, меня вдохновляет только красота! Буду говорить о себе. Может быть, это эгоизм, но я рождена для удовольствия, для красоты, для всего хорошего. И когда случается что-то нехорошее, я жду позитива. Понимаешь? И я цепляюсь за этот позитив.
И выражаешь его в своём искусстве?
Депрессняк, негатив меня не вдохновляет. Искусство как терапия мне не присуще. Когда мне плохо, депрессия, я вообще ничего не делаю. Жду. И когда мне становится хотя бы чуть-чуть хорошо, я начинаю летать, то и мне пишется.
Но это же и есть конформизм!
Ну вот, Саша, ты мне помог найти термин.
Галина, как ты себя оцениваешь — как коммерчески успешного художника, или не очень? Для Пскова это важно. У нас все очень любят скулить, ныть, что вот-де искусство в Пскове не продаётся.
Мир делится на тех, кому нравится акварель. И тех, кому нравится масло. Тот, кто любит масло, акварель просто не воспринимает. Народ у нас в силу разных экономических причин...
Прижимистый.
Не то что бы... Здесь нужно другое слово, помягче. Практичный! Зачем, мол, бумажку покупать? Я однажды выставку монтировала, и мужики мои работы носили, да и говорят мне: "Ну что это такое? Это же бумажка!" Понимаешь?
Ага. Масло, значит, выглядит дороже в глазах обывателя? Вполне предсказуемо.
Масло — это всё-таки тряпочка, холстик, красочка.
Солидней выглядит?
И, наверное, на дольше хватит. Хотя если акварель правильно хранить, закрывать от солнечных лучей. То она будет храниться гораздо дольше. А масло сохнет, его ведёт.
Нда! Хочется выругаться матом. Ну, это же жлобство голимое! Холстик... А искусство где? Искусство, получается, никому и не нужно. Нужен "презент" для товарища на юбилей.
Но я стараюсь не плакать. Мне для жизни, для настроения - моего искусства вполне хватает. И я никогда не жалуюсь.
И сейчас ты свободный художник?
Да, вот уже пять лет я не работаю где-то в организации, с тех пор как ушла из колледжа искусств.
А преподавательский опыт вообще ценен?
Ценен, но там есть своя трудность. Когда из года в год преподаёшь азы, азы и ещё раз азы, то вот это ученичество — хочешь-не хочешь — возвращает тебя на начало круга. И можно сказать, что только за эти последние пять лет я освободилась творчески и начинаю раскрываться. Всё-таки преподавание довлеет очень. Я иногда даю частные уроки. И замечаю, что, грубо говоря, преподавание как бы тебя опускает на ступеньку вниз. То есть трудно это. Сочетать преподавание и творчество. У кого-то хорошо получается. У меня вот — не очень. В смысле — сочетать одно с другим.
Тут уж, извини, не обойдешься без упоминания фамилии твоего мужа — Эдика Шарипова. Вот он тут ходит вокруг, вымеряет возможные эффекты экспозиции. Так его тренд — через пейзаж выходить как бы к таким абстракциям. Это к слову. Не будешь же ты отрицать, что Шарипов всё равно оказывает на тебя какое-то влияние?
Да, Эдуард — это наш дизель! Двигатель.
В смысле — двигатель в семье? Или — в творчестве?
Не знаю, как сформулировать. Но он придаёт дух нашему мироощущению. Дело в том, что когда я закончила "муху", факультет дизайна (Санкт-Петербургское высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной — Авт.), то мне нужно было по распределению отработать четыре года в НИИ электротехнических установок завода АТС. И вот я там сидела и мучилась в качестве дизайнера. Рисовала телефонные трубки, кнопочки на пультах. И тут Эдуард появился в моей жизни. А он был тогда "воскресным художником"...
Это как?
Он тоже работал в конструкторском бюро дизайнером, но он писал всегда, был очень азартным человеком, совершенно фанатичным художником. А после работы и в выходные — свободным, насколько это было возможно, свободным художником. И тон в нашей семье задаёт именно он. Мы тогда были все заядлыми дизайнерами в конце 80-х. О! Дизайн! Это было так модно. И если бы не Эдик, я, быть может, так бы и осталась дизайнером. А он меня возвратил к началам моим, к естеству.
Есть такое радикальное и, наверное, не очень приятное для женщин мнение Сальвадора Дали, который считал, что женщина в принципе не способна быть художником... по причине того простого факта, что у нее нет яичек и фаллоса. Вот так! Чистый сексизм, конечно.
Как я к этому высказыванию отношусь? "Женщина не способна..." У Эдика даже есть стихотворение на эту тему. Я не люблю спорить. Придут друзья на выставку и скажут: "Художник — не художник". Всё-таки это несколько категорично заявление Дали, пусть он и гений. Потому что некоторые обладатели фаллоса менее художники, чем те, кто его не имеет, то есть женщины. Ты же согласен?
Согласен.
Так о чём тут говорить? Все настолько широко, неконкретно, зависит от частного случая.
И всё-таки для Галины Дячок, что важнее — мнение публики или мнение самой о себе? По-моему, первично собственное мнение, амбиция, а на остальное — плевать.
Конечно. Это же меня ведёт. И вообще, если уж говорить начистоту, мне достаточно вот одного зрителя — моего мужа. Потому что это мощная поддержка, и его взгляд для меня важен. Вот он тут выстраивает композицию. Не я выстраиваю, а он! Хотя у меня есть своё мнение. Но вот здесь он - автор экспозиции.
Получается у вас сформировался некий художественный тандем?
Получился. Куда уж деться? Всё-таки 25 лет вместе.
Муж да жена — одна сатана?
Частично, да. Но у нас у каждого есть личное пространство, и мы стараемся не подавлять друг друга. Эдик очень деликатный. Он никогда ничего мне не навязывает, не давит, даёт мне воздух. Потому что я по знаку Зодиака Водолей. И мне важно, чтобы всё отстояло подальше от меня. Больше воздуха!
Какие-то авторитеты в искусстве, помимо мужа, имеются у художницы Галины Дячок?
Я так не люблю этого вопроса!
Я тоже не люблю, но вопрос важный.
У меня нет постоянных авторитетов, они у меня меняются. Вот, когда я была студенткой, я обожала импрессионистов. А здесь как-то недавно посетила "Эрмитаж", и смотрю, что-то как-то я их совсем по-другому воспринимаю. То ли краски потускнели, то ли глаз у меня другой? И ощущаю я теперь по-другому. Прежде импрессионисты казались мне апогеем солнца, света, динамики... а сейчас они мне показались просто крашеными какими-то, хотя я их всё равно люблю. Но больших авторитетов, чем Эдуард, у меня быть не может! Вот так!
Великолепный ответ настоящей женщины и верной жены! Но Эдуард-то больше живописец?
А свою акварель я, между прочим, считаю живописью! Всё ведь очень условно. Можно и на холсте сделать графику, а называться будет живописью, потому что на тряпочке. Я акварель как графику не воспринимаю, потому что для меня важны прежде всего цветовые эффекты. Поэтому у меня "акварельная живопись".
Но тебя искусство радует? К чему ты, всё-таки, как художник, устремляешься?
Я стремлюсь быть верной себе. Комфортно существовать. У меня нет физических сил на искусственность. Мне это будет не комфортно. А я люблю комфорт. Поэтому я делаю только то, что мне нравится.
К сказанному вряд ли стоит ещё что-то добавлять. Как кажется, в диалоге, пусть и немного сумбурном, Галина Дячок раскрылась предельно полно, искренне и исчерпывающе.
Что, собственно, и требуется от хорошего разговора? Не так ли?
Да, и ещё, чуть не забыл. Открытие выставки "Акварели Галины Дячок" состоится сегодня, 27 июня в 17:00, в выставочном зале на Ленина, 1.
Саша ДОНЕЦКИЙ.
