Espresso от Саши Донецкого: Власть и "четвёртое сословие"
Псков со своего рода "просветительским" визитом посетила директор Института региональной прессы Анна Шароградская. Мэтр прочитала студентам ПсковГУ лекцию по журналистской этике и выступила в роли своего рода профессионального "гуру" для местных журналистов, согласившихся поучаствовать в "круглом столе" на тему "Власть и СМИ".
Поводом к журналистскому междусобойчику в Центре социологии и маркетинга (помимо неизбывной актуальности заявленной темы) стал и недавний "конфликт", инициированный пресс-службой Псковской городской Думы в связи с публикациями журналиста Алексея Голубева, размещёнными одним из местных интернет-ресурсов.
"Конфликт" этот пока не исчерпан, однако уже вызвал вполне понятную реакцию различных правозащитных организаций, к числу которых относится и собственно Институт региональной прессы во главе с Анной Шароградской, авторитетным экспертом в сфере взаимодействия СМИ.
Взаимоотношения между СМИ и властью в любых её ипостасях - от федеральной и муниципальной до финансовой и, скажем, церковной (диалектически напряжённые и отнюдь не простые) иногда обостряются и обретают все свойства скандала: публичные обвинения и анафемы, взаимные угрозы, апелляции к судебным разбирательствам так и сыплются из уст разгневанных полемистов, для которых испытание гласностью вдруг оказывается чем-то вроде "момента истины", когда участники дискуссии вдруг сбрасывают личины и предстают в своём настоящем и, - добавим, - весьма непрезентабельном виде.
Глядеть на то, как унтер офицерская вдова (причём вдова унтера Пришебеева) сама себя сечёт розгами, не у всякого оппонента духу хватит.
Примечательно, что на встречу с "гуру" пришли не только маститые журналисты различных местных изданий, подчас с диаметрально противоположными идеологическими установками, но и номинальный автор скандального письма Анна Удовенко, которая не побоялась встретиться с журналистским сообществом, что называется, лицом к лицу.
Между двумя Аннами состоялось нечто вроде полемического поединка, за ходом коего было необычайно любопытно наблюдать, потому что столкнулись не только молодость и профессиональный опыт, но и идеологические позиции, мировоззрения, выражаясь метафорически, обзоры ситуации, которые открываются из разных "окопов": СМИ и власти.
И Анна Шароградская, и Анна Удовенко, аргументируя свои оценки конфликтной ситуации, обращались к документам и правовым актам, причём если Удовенко апеллировала к решениям Псковской городской Думы, то госпожа Шароградская — к тексту "Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ" Совета Европы.
Как и следовало ожидать, доводы эксперта из северной столицы выглядели гораздо убедительней, чем оправдания руководителя думской пресс-службы. На мнениях, высказанных псковскими журналистами, в данном случае можно специально не останавливаться, поскольку понятно, что все они солидарны скорее со своим коллегой, чем с чиновниками.
Итог дискуссии, озвученный г-жой Шароградской: власть не должна давить на прессу; даже если пресса иногда "зарывается", на неё нужно воздействовать иными способами, нежели те, которые избрала Анна Удовенко и её патрон, маячащий за спиной хрупкой девушки наподобие тени отца Гамлета.
В "декларации", кстати, имеется отдельная статья, посвящённая "свободе сатирических выступлений", согласно которой "юмор и сатира, охраняемые статьё 10 Конвенции, допускают высокую степень преувеличения, даже провокации, при условии, что общество не вводится в заблуждение относительно фактической стороны дела".
Понятно, что "Декларация" Совета Европы, возможно, и не истина в последней инстанции, и вообще писана не для аппарата Псковской городской Думы, но тот факт, что письмо г-жи Удовенко как бы ставит крест на целом жанре журналистики, а именно на фельетоне, свидетельствует о многом.
И прежде всего - о какой-то поразительной неадекватности реакции некоторых чиновников на выступления СМИ. Чем вызвана сия неадекватность: профессиональной деформацией народных избранников или банальной манией величия, спровоцированной "головокружением от успехов"? - вопрос другой, важно, что чиновники берут на себя право учить журналистов, как и о чём им писать.
В ходе разговора в речи младшей Анны мелькнуло расхожее выражение об ответственности "четвёртой власти", на что старшая Анна позволила сделать разъяснение: так называемая "четвёртая власть" не что иное как ошибка перевода, подхваченная и растиражированная журналистами в лихие 90-ые. В то время как на самом деле более корректный и правильный перевод: "четвёртое сословие".
Согласитесь, "власть" и "сословие" - две большие разницы.
В социологической литературе, кстати, под "четвёртым сословием" понимается рабочий класс, то есть группа людей, вынужденная постоянно бороться за свои права и противостоять власти. Опять же - в любых её эманациях: от власти чистогана до власти телефонного права и тривиальной келейности.
С другой стороны, когда мы говорим о "сословии", а не о "власти", то имеем в виду уже не столько какие-то структуры, сколько сообщества, комьюнити, и вот здесь, по общему признанию собравшихся на встречу псковских журналистов, всё обстоит не столь уж плохо.
Несмотря на то, что все мы представляем различные СМИ, журналистскому сообществу региона всё-таки свойственно такое качество как вменяемость, и когда возникают какие-либо конфликтные ситуации, профессионалы готовы встать на защиту своих корпоративных интересов, как это случилось, к примеру, в феврале этого года после выпуска в свет фальшивого номера одной популярной местной газеты.
К сожалению, проблема зависимости СМИ зависит (уж извиняюсь за тавтологию) не столько от журналистов, сколько от экономических причин, а, если говорить предметно, прежде всего от того, что учредителями большинства региональных СМИ как раз и являются органы власти, отчего чиновники и полагают, что имеют полное право диктовать (в прямом и переносном смыслах) свои взгляды и волю редакторам.
И даже пресловутые "независимые" далеко не столь свободны, как они то публично декларируют.
Многие редакции (не от хорошей жизни, понятно) заключают договоры с администрациями разных уровней, что, естественно, тут же отражается на редакционной политике.
В результате возникают структуры, темы и персоны, свободные от критики, как бы защищенные договорными отношениями с местными СМИ, список коих, понятно, далеко не бесконечен.
Власть при желании способна легко купить чуть ли не всё, что издаётся или выходит в эфир в таком небольшом регионе, как Псковщина.
Сама г-жа Шароградская смогла назвать всего два СМИ, которые, по её мнению, способны свободно транслировать различные общественные точки зрения без давления власть предержащих — это "Эхо Москвы" и "Независимая газета".
Вдумаемся: на всю огромную Россию — всего-то два СМИ, причём не самых популярных в масштабах страны.
Что уж говорить здесь о провинциальной журналистике, вынужденной маневрировать и выживать между Сциллой госзаказа и Харибдой рекламно-коммерческого рынка.
Особенно, если, по меткому замечанию организатора встречи — Натальи Митрофановой, все имеющиеся на Псковщине СМИ давно выстроились в очередь к трём кошелькам.
Как бы там ни было, но любой разговор с властью, всякое выяснение взаимных претензий, пусть даже в формате "глухонемой любви", полезны, ибо позволяют питать иллюзию, будто в будущем подобных конфликтов станет меньше.
Госпожа Шароградская рассказала об одном высокопоставленном региональном чиновнике, который постоянно судился с прессой, пока ему как-то не дали здравый совет прекратить это гиблое дело.
Надо же — внял, и с тех пор не судится!
Уверен, значительно проще жить стало не только "четвёртому сословию", но и тому незадачливому сановнику.
Саша ДОНЕЦКИЙ.
