Espresso от Саши Донецкого: Театральная бацилла

"И Шекспир не написал, сколько я переиграл!" - любит шутить о себе актёр Псковского театра драмы имени Пушкина Юрий Новохижин, родившийся, как и великий английский драматург, 23 апреля. В этом году Народный артист России, кстати, первый получивший это звание на Псковщине, отмечает 70-летний юбилей. Однако с бенефисом придётся подождать. И это не козни недругов или нерадивых чиновников от культуры, а принципиальное решение самого Новохижина. Накануне дня рождения я встретился с актёром в гримёрке колледжа искусств дабы поговорить о судьбе провинциального театра через "призму" личной биографии.

- Скажу сразу: имеется договорённость с администрацией театра и с областным комитетом по культуре о том, что мой юбилей, если даст Бог, пройдёт во время открытия дома Пушкина, – начиная беседу, Юрий Новохижин посчитал нужным тут же поставить точки над "i" относительно предстоящих юбилейных торжеств. – А открытие планируется на осень, сейчас предположительно на ноябрь месяц. Я сразу заявил, и весь театр знает, что встречать юбилей вне родного дома, где-то на стороне, в БКЗ или в колледже культуры, я не хочу. Потому что это равнозначно тому, как если бы я пришёл к тебе и сказал: "Саша, можно я у тебя свой день рождения справлю?" Я отдал дому Пушкина 34 года. С 1978 года я в псковском театре драмы имени Пушкина. И я категорически против того, чтобы мне господа несли грамоты и цветы. Ведь они забыли даже то, что народному артисту России – 70 лет. Что получается? "Вы там не забудьте Новохижину телеграммку поздравительную дать. А? Цветы? И про цветы не забудьте!".

- Не понял, это кто просит?

- Ну так, как правило, руководство наше садится на телефон: "Вот вы знаете, у нас такое событие: у Попкова день рождения и так далее". Так же было, Серёж? – Юрий Новохижин обращается к гримирующемуся рядом актёру Сергею Попкову.

- Да, так и было, - подтверждает заслуженный артист России Сергей Попков.

- Но ведь там клерков полно, – продолжает Юрий Михайлович. – Не надо начальников! Клерки обязаны всё согласовать: "Какая форма нашего участия?" Понимаешь, Саша, они, клерки, спрашивать у нас должны, как мы намерены отмечать. И намерены ли вообще? Вот что должно быть! А что касается бенефиса, то у нас есть хорошие задумки. Не просто пьянка будет, а приедет в Псков группа актёров. Миша Боярский, Женя Дятлов, Саша Малинин. Споют романсы. Чтобы всем было видно, как поздравляют периферийного актёра его коллеги. И тогда это запомнится. А больше или меньше будет икры, это сегодня никого не интересует. Мы пьём каждый день и хорошо это делаем. Вот какая штука! Так что 27 апреля, когда чиновники собираются прийти меня поздравлять на спектакль "Не всё коту масленица", ничего не надо! Если будет иначе, я бюллетень возьму. Лучше будет, если всё произойдет в доме Пушкина. Если не получится, будем ждать 75-летия.

- Расскажите о своей артистической карьере.

- Карьера у меня очень простая. Первый мой театр – читинский. Учился я в Кемерово, и на выпускной вся театральная Сибирь съехалась. И подошёл ко мне директор читинского театра Николай Петрович Стародуб. И говорит мне: "Юрий Михайлович, вас сейчас будут много приглашать, но я вам обещаю роли и сразу, прямо с поезда, однокомнатную квартиру". И я на это клюнул. И действительно – прямо с поезда я вселился в квартиру на третьем этаже. От моего дома до театра было 15 минут ходьбы. Сразу – море ролей, море! Но я постоянно хотел уехать…

- Почему?

- Да потому что далеко. Я ведь сам с юга, симферопольский. Я даже когда учился, думал: когда же я вырвусь из Сибири? Когда я вернусь туда, где солнце? И 10 лет, с 1963 по 1973, я отдал Чите. А с 1973 по 1978 я работал в Красноярске. Всё это благодаря, конечно, режиссёру Валерию Бухарину. Он и в Псков нас хотел перетащить в 1975. Но у нас с Альбиной такой был репертуар, что мне было не уехать. Главный режиссёр Красноярского театра мне сказал: "Ну, зачем вам это надо? Какой смысл из большого города, миллионника, переезжать в маленький затхлый городишко? Вы же здесь в порядке". Так что поначалу я Бухарину отказал. И через два года мне пришла телеграмма от бывшего директора псковского театра – Пидуста Александра Михайловича: "Оплачиваем приезд в Ригу". У псковичей как раз проходили в Риге гастроли, а у меня был в Красноярске отпуск. И мы полетели с женой в Ригу. Через два дня Пидуст нас на машине привёз в Псков и показал квартиру. В ней мы до сих пор и живём.

- Как всё оперативно!

- А вызвано это было тем, что Бухарину нужен был Антоний. Это был 1977 год. Бухарин мне сказал: "Или мы до конца года делаем спектакль, или я его снимаю". Я приехал к главному в Красноярск, где главный мне сказал: "Думай сам. Не получится - вернёшься". Альбина осталась в Красноярске, а я 5 января приехал в Псков, 6 января уже приступил к репетициям. И прошёл на ура. Жил полгода я на одной кровати. А летом уже забрал вещи и жену, и остался в Пскове, как получилось, навсегда. Тоже думал уехать. Поступали заманчивые предложения. Например, из Минска. А я всё думал: "Вот завтра! Нет, послезавтра!" Так и остался в Пскове. А теперь куда уже уезжать?

- Интересные были времена! Все перемещения в пространстве, получается, были продиктованы чисто творческими соображениями?

- По поводу квартир вообще никаких проблем не было. Если приглашали куда-то, то квартира уже изначально сама собой предполагалась. Главный критерий был – творчество: что я буду играть? С кем и так далее. А у Пидуста планы были на пятилетку вперёд, всё расписано вплоть до репетиций.

- Когда сравниваешь с нынешними временами…

- Небо и земля!

- …зря советское время ругают? По крайней мере в части культурной политики?

- Да, это ж была идеология! Если у меня была зарплата 200 рублей, а у начальника культуры – 300 рублей? Но главное - это творчество!

- То есть художественный уровень от идеологии не страдал?

- Наоборот! Замахнулись на военную тематику? Или, скажем, я Ленина играл. Сначала сцену смотрело управление культуры, потом идеологический отдел городского комитета партии. Потом обком КПСС. И в завершение - КГБ. И везде моя фотография. А на её задней стороне – печати. Может быть, это было ужасно. Но с другой стороны, это ой как творчески подстёгивало.

- Вы ни о чём не жалеете?

- Нисколько! Если бы ещё раз предложили жизнь прожить, ничего бы в ней не изменил. В Чите – своя художественная палитра была, здание театра обалденное! Представьте спектакль: "Даурия", такая махина, 80 человек на сцене! Красноярск – тоже. С космосом соприкасаешься! Целых 9 театров в городе по тем временам! Туда вся интеллигенция российская ссылалась. И в Красноярске эта интеллигенция застревала и диктовала культурную политику края и города. В Пскове – своё, свои прелести, люди другие. Я приехал сюда, а тут уже целый бухаринский десант. Режиссёр собственно и предлагал тебе творческую жизнь.

- Я заметил, что вы, Юрий Михайлович, любите панику сеять: "Вот начнут ремонт театра, а потом труппу туда не пустят". Было ведь такое?

- Я не могу утверждать наверняка, но слышал неофициально такое: "А не сделать бы нам на базе псковского театра прокатную площадку". То есть труппа не нужна, а нужен директор и несколько замов для организации в Пскове гастролей других театров. Не буду, опять же, утверждать, но идея витала. Вот если б я точно знал, я бы и фамилии назвал. Но пока в России такого прецедента нет, чтобы театр распустили. Хотя такие театры я видел ужасные, что думаешь: "Боже мой! Как они ещё живут?" Главное ведь не в том, что дом отреставрируют. Вы людей сохраните! Театр – это люди. Молодёжь нужно искать. А как её искать. Если актриса 6 тысяч получает. Как ей ЖКХ оплачивать, как одеться, обуться, покушать? Мы, актёры, самые нищие в стране.

- Я так понимаю, актёрам приходится свадьбы вести, юбилеи, то есть халтурить?

- Да, но если бы их тут много хотя бы было. Попков – там, Новохижин здесь, а Иванову с Фёдоровым уже не хватает. Хорошо сказал Михаил Ефремов, когда у него спросили, почему он не в театре: "А как мне в театре жить, когда у меня пятеро детей? В театре служат только одержимые". Скажем, взять звёзд. Хабенский если бы ушёл из кино, то в лучшем случае стольник в театре получал бы.

- Вы расценки, получается, московские знаете?

- Конечно. Вот Тараторкин на секретариате СТД сидит со мной рядом. Я у него спрашиваю: "Жора, сколько ты получаешь?" "Столько же, сколько и ты". И он не врёт. Потому что начальная сумма у нас одинаковая. Но в итоге у меня получается – 14 тысяч, а у него в театре Моссовета получается 90 тысяч. А почему? А потому что ещё при мэре Лужкове были по театрам московским распределены спонсоры. Мы-то ведь не плачемся. Мы просто констатируем факт, что есть регионы, где…

- К театру наплевательское отношение?

- Равнодушное. Есть театр и есть. Как говорили на съезде, если любит жена губернатора, к примеру, оперетту, то оперетта живёт замечательно. А театр драмы - в загоне. Понимаешь? По понятиям жизнь идёт. Я-то ведь как раз хотел бы хорошие слова про Турчака сказать.

- За то, что хотя бы что-то сдвинулось с мёртвой точки?

- Да. Дальше бы уже просто потолок бы в зале обвалился, и были бы жертвы. Губернатору Михайлову, по-моему, вообще было всё равно до театра. Кузнецов вообще кричал: "Я вырос без культуры, и все остальные без неё вырастут". Это ж его слова! Такие вот дела. Мы только слышим, что где-то молодой актёр получает 17 тысяч. А у нас – 6 тысяч. Где-то народный артист России получает 60 тысяч, а нас - 14 тысяч.

- Интересно, а как вы решили стать актёром?

- В юности я был спортсменом. Чемпионом Украины по велотреку. Среди юниоров, естественно. В 16 лет завоевал это звание. А ещё в школе я начал играть в драмкружке, и там заразился театральной бациллой. А когда закончил школу, то серьёзно заболел. Перенагрузил сердце на тренировках. Это сейчас все тренируются с датчиками, а тогда – верти педали. Я вертел так, что заболел. 40 дней лежал в больнице, так что врач меня чуть из жизни не вычеркнул. Мать пошла, нашла какую-то бабку. Та дала ей такой рецепт. Сорок куриных яиц положить в эмалированную кастрюлю, залить мёдом, заложить лимонами и две бутылки водки вылить. Лимоны растворили яйцо, мёд с водкой перемешался, и что-то такое получилось. По десертной ложке три раза в день. Через полгода пошли к врачу, а он мне заявляет: "А кто вам сказал, что у вас сердце больное?" Но год я пропустил, и лето поступления в центральные вузы пропустил. Но где-то в сентябре увидел в газете объявление, что в Кемерово открывается театральная студия. И в сентябре я поехал в Кемерово и влёт поступил!

- И у кого вы учились?

- Знаете, кто был у меня мастером? Георгий Иванович Бурков! Да, вот такое было… И главное, чего он от нас добивался, чтобы мы были органичны на сцене. У него самого органика была, как у собаки. И это ведь не просто так, а результат огромной работы.

- Когда вы приехали сюда в конце 70-х, Псков был театральным городом?

- Да! И как-нибудь я расскажу тебе, как он стал нетеатральным. И мы в этом тоже виноваты. Нужно было выстраивать правильную репертуарную политику. Знать, какая у нас публика, кто нас посещает. Если у нас публика – бабушки, нужно больше мелодрам, чтобы слеза была. Или - наоборот: молодёжная тема.

- Псков – старый город.

- Вот, к сожалению, многие этого не поняли. Делали "Девушек в голубом". А потом удивлялись, почему в зале сидит 100 человек.

- Вы, разумеется, не можете сказать о себе: "Я сделал в театре всё, что мог и хотел!"

- Нет! Конечно, нет. Самая высокая оценка – это когда твои коллеги тайным голосованием голосуют.

- Тем более, что коллеги более чем пристрастные критики?

- Разумеется. Мой успех во многом зависит от провала товарища.

- Но должен ведь быть ансамбль!

- И тем не менее бытует такая формула.

- Да, но бытует и мнение, что театр –это клубок змей в закупоренной банке.

- Не совсем так. Театр как дом, как семья. В семье есть Чепайкина, и есть Атабаев. И они абсолютно разные. В семье ведь и те, и другие, и третьи…

- И в семье не без урода?

- Совершенно верно! И если этих уродов много, говна, как говорится, с избытком, то получается не театр, а террариум. Если есть люди, зацикленные на творчестве, то всё будет хорошо.

- Конфликты у вас с режиссёрами случались, творческие или человеческие?

- Человеческие – да, творческие – нет.

- Почему так?

- Потому что режиссёр для тебя – всё! Вот придёшь на читку и думаешь: "Ну, сейчас я его удивлю". И начинаешь. А режиссёр послушает и вдруг так повернёт, паразит, роль, что ты думаешь про себя: "Какой же ты, Новохижин, бездарный!" Режиссёр – другая профессия.

- Вам какой театр ближе? Условно говоря, русский классический психологический или новаторский?

- Ближе, конечно, наш классический. Но ты видишь, как работают другие, те, кто моложе, и уже подсматриваешь. И берёшь на заметку что-то из другой творческой палитры.

- Хотя в принципе ведь режиссёр определяет, как играть? Ведь актёр должен уметь и так, и сяк.

- Совершенно верно! Режиссёр в итоге решает. Бухарин ставил нечто эпическое, Радун фигу всегда в кармане держал. Каким ты будешь, диктуют материал и режиссёр. Либо ты будешь брехтовский актёр, либо чеховский.

Саша ДОНЕЦКИЙ.