Espresso от Саши Донецкого: Ксенофобы и толерасты
"Толерантность: вопросы и ответы". Под таким незатейливым, но заведомо провокативным (на дискуссию провоцирует сама тема) названием в Пскове прошёл очередной "круглый стол", организованный Псковским городским молодёжным центром и Институтом регионального развития. Не без участия Псковского государственного университета, разумеется, предоставившего для мероприятия аудиторию №33 по адресу ул. Советская, 21.
В помещении, в котором, кстати говоря, до октября 1917-го находилась церковь, о чём не преминул упомянуть модератор мероприятия Андрей Таскаев, собрались студенты и специально приглашённые "диспутанты": известный писатель и член Общественной палаты России Валентин Курбатов, настоятель Никольской церкви в Любятово Владимир Попов, директор Института регионального развития Сергей Дамберг, психолог Марина Мануйлова, эксперт ИРР Юрий Стрекаловский и журналист Юрий Моисеенко.
Как и следовало ожидать, аудитория чётко разделилась на тех, кто принимает пресловутую "толерантность", и тех, кто её категорически отвергает, и никакие определения, от ООН или из Википедии, не могли пошатнуть твёрдокаменность заявленных позиций.
Начали, впрочем, с анализа результатов социологического опроса, проведённого среди студентов ПсковГУ. Социологами было обработано более двухсот анкет, преимущественно студенток (80%), и полученные цифры выявили неприглядную картину. Оказалось, что наша молодёжь живёт в атмосфере постоянного страха и тревожности. При этом нужно учитывать, что 80% респондентов – девушки.
Из студенческих фобий первое место занимает риск быть изнасилованной. Далее следуют другие жизненные опасности (по убыванию процентов): риск нападения хулиганов, риск быть уволенным, вероятность попасть в ДТП, боязнь ходить по улицам, возможность быть обманутой в магазине, а пятая часть опрошенных боится ходить к врачам.
Согласно другому графику, более 40% респондентов не склонны к компромиссам и готовы идти до конца в отстаивании собственной позиции, а 10% готовы применить в случае конфликта физическую силу. Если же говорить о реальном опыте, то у 33% опрошенных доходило до драки.
Оценка качество публичного пространства и уровень ксенофобии, по результатам опроса, тоже не внушает особого оптимизма.
Так, на вопрос, кто встречается на улицах каждый день, вызывая негативные эмоции, студенты ответили: нищие/БОМЖ – 42%, пьяные – 39%, гопники - 34%, кавказцы – 28,2% и так далее.
- Эти цифры характеризуют существующий в среде молодёжи "образ врага", – констатировал Сергей Дамберг. – Довольно много людей, примерно от половины до трети опрошенных, живут в ощущении, что они окружены неприятными типами, скажем, не станем их называть уж совсем врагами. Именно их они видят постоянно и именно в негативном свете. Чувство, что вокруг вас одни БОМЖи, пьяницы и гопники, выдаёт в респондентах статусное ханжество, такой статусный снобизм. В нашей стране вот уже двадцать лет как происходит социальное расслоение. И всем сейчас хочется принадлежать чему-нибудь повыше. Всем хочется считать себя православными, образованными и т. д. Но как можно понять, что у тебя есть какой-то статус? Необходимо кого-то поселить вниз. Всё это, конечно, гордыня, вот это ощущение, что вокруг вас какие-то недостойные люди.
- Кавказцы на четвёртом месте по негативной "популярности", – продолжил интерпретацию результатов опроса Сергей Дамберг. – Вполне себе ожидаемый результат. Это тот уровень национализма, который, опять-таки, у нас с вами присутствует. Принимайте всё это на свой счёт. Кто такие кавказцы? Это тоже некий воображаемый этнический враг, который сюда понаехал, который оскорбляет ваши благородные чувства. А вы опять над этими кавказцами. Все остальные фобии не столь популярны. Я так подозреваю, что "мода" на антисемитизм отошла эдак лет 15 назад. Наверное, антисемитизм стал не "моден", когда на смену ему пришла кавказофобия. А кавказофобия пришла не случайно, а была спровоцирована постсоветской миграцией, войнами, я сам в одной из них участвовал, что и заставляет нас любить и ненавидеть Кавказ.
Андрей Таскаев предложил для обсуждения несколько определений толерантности, одно из которых гласит: толерантность – терпимость к иному образу жизни, чувствам, верованиям, идеям, мнениям, обычаям без чувства дискомфорта.
Другое, более развернутое и, так сказать, культурологическое, определение принадлежит экспертам ООН: "Толерантность есть …ценность и социальная норма гражданского общества, проявляющаяся в праве всех индивидов быть различными, в обеспечении устойчивой гармонии между различными конфессиями, политическими, этническими и другими социальными группами, уважении к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовности к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям".
На эти дефиниции в аудитории нашлись адекватные и достойные ответы.
- Всё это размывание границ, и, прежде всего, нашего Отечества, которое расползлось до совершенной невообразимости. Следствие того, что народ наш из того, чем был недавно, сделался пылью, уж простите меня, и всё это ведёт к замешательству, – высказался по заявленной теме писатель Валентин Курбатов. – Я вот смотрю эти социологические данные, и ничего не понимаю. Хотя понимаю, что давно этот вопрос актуален. В 1993 году я впервые прилетел в Париж. В первый раз за границей, красиво! Выхожу из аэропорта "Орли", спускаюсь в метрополитен, еду. На одной из станций входит араб, в чалме, красавец. Посмотрел на нас, сидящих в вагоне французов, русских, европейцев. И вдруг – та-та-та-та-та! (Курбатов изобразил стрельбу из автомата). Хлопнул дверью и вышел. То есть стоило приехать в Париж, чтобы в одно мгновение увидеть вспышку неприязни. Неприязни от того, что мы просто другие. Это было первое моё столкновение с тем, что такое "толерантность", и всё стало понятно. А второе мы видим каждый день. Третьего дня смотрю "Евроньюс", и сообщается, что первый раз в норвежских школах прошла попытка размежевать норвежских детей и детей-выходцев из мусульманских стран. Организаторов размежевания тут же обозвали мракобесами. Между тем, как дети уже не могут сидеть друг с другом рядышком. И самое странное нашего теперешнего существования заключается в том, что прежде большие народы подавляли малые, а теперь малые подавляют большие, пользуясь правами и свободами столь разнузданно, что они просто давят нас. Девочка в Норвегии утверждает, что она привыкла к своему хиджабу, она в нём ходит, она в нём живёт. Меж тем она приехала в чужую страну, в другую цивилизацию, но она настаивает на своём праве, как вы понимаете, всё более расширяя сферы влияния. Как шутил наш Владимир Вольфович Жириновский, сходя с трапа самолёта: "Приветствую тебя, Париж! Столицу исламского мира!". И мы на самом деле стоим перед уже необратимыми вызовами, когда мир размывается, когда народы вползают в друг друга, перетекают, и рано или поздно мы с этим столкнёмся. Мой сын работал прежде в школе №13 в Любятово, там, где больше всего всяких кавказских диаспор, и там в классах уроки было вести невозможно. Дети приходили на уроки, когда хотели, ложились под парту и там дремали. Но при этом они требовали себе права, мол, не имеешь права подойти и за шиворот выкинуть из класса.
Национальные меньшинства требуют сегодня к себе совершенного уважения. И, слава Богу, что мы сейчас там строим храм Веры, Надежды, Любови и Матери их Софии, забытых ныне добродетелей, и мне бы очень хотелось, чтобы открытие этого храма стало общенациональным праздником, чтобы приехал Патриарх и ударил в колокол веры, и сказал, почему он ударяет в колокол веры. Приехал бы президент, и тоже бы сказал, что выбирает Надежду и Любовь, и объяснил бы почему. И это было бы названо государственной программой, а мы бы поняли, что ни о какой толерантности нам разговаривать не надо. Ведь те данные, которые нам показали, свидетельствуют о катастрофическом состоянии государства! Эти цифры нужно немедленно отсылать в правительство: "Господа, что вы сделали с Отечеством? Почему юноши наши, наши девушки чувствуют себя беззащитными?" Следовательно, что-то случилось неладное в Датском королевстве…
Валентин Курбатов процитировал ещё испанского философа Ортегу-и-Гасета и закончил свой эмоциональный спич, сорвав бурные аплодисменты:
- Мир поставил нас перед необходимостью собрать себя, сказать, что такое человек, что такое русский. Я впервые произношу эти слова. Я впервые осознаю страшную угрозу и ответственность самого понятия "русский человек"…
- Слово "толерантность" произошло от латинского "tolero", имеющего очень много значений: снимать, поднимать, терпеть и также распинать, – присоединился к дискуссии настоятель Никольской церкви в Любятово отец Владимир. – Когда говорят о терпимости, то у меня почему-то всегда возникает ассоциация с "Домом терпимости". Почему? Потому что толерантность приводит к тому, что превращает всё наше государство в такой "Дом терпимости". Нужно терпеть, нужно всё принимать. К примеру, в Англии уже есть закон, согласно которому гомофобия, как и юдофобия, - ненормальность, уголовно наказуемая вещь. В той же Англии нельзя говорить "муж" и "жена", а нужно говорить "партнёры". Нельзя говорить "отец" и "мать", нужно называть "родители". Понимаете? Так вот мало помалу мы тоже приближаемся к подобному. На проповедях я обычно говорю так: "Мир шествует в Содом и Гоморру". И это действительно так. А ведь существуют вещи, которые нельзя принимать. Я – гомофоб! Принципиально. И я не стыжусь этого. И не собираюсь принимать геев. Гей вызывает у меня жалость. И брезгливую жалость. Есть вещи, которые декларированы не нами, а Богом. У меня раньше было много знакомых, которые были геями. Но понимаете, они это скрывали. Публично никто не говорил: "Я – гей, и горжусь этим". А мы идём в этом направлении. Пока ещё не в таком состоянии, как Москва. Понимаете, какая штука: некоторые национальности приезжают к нам не для того, чтобы жить с нами, а для того, чтобы жить вместо нас. Вот в чём дело. И если мы не будем ставить здесь каких-то рамок, то мы растворимся. При советской власти русофильство, русский шовинизм были запрещены. Преступлением было быть юдофобом. Дело, конечно, прошлое, но, скажем, начальники всех лагерей были евреями. Поймите меня правильно, я вовсе не юдофоб. Немцев осуждают до сих пор за нацизм. А то, что сделали евреи с Россией, даже не обсуждается. Об этом даже нельзя упоминать. А ведь что такое большевизм? Это сплошь еврейская мафия. Надо всё-таки понимать, что мы, русские, должны иметь своё собственное достоинство, национальную самобытность. Мы – потомки Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Серафима Саровского. У нас великолепный язык! Гордиться нужно таким языком и беречь его. Потому что этот язык достался нам в первозданности от Бога. И это тоже важно. Так что я считаю, что толерантность – это коварная затея, которая в конечном счёте приведет нашу культуру к гибели.
- И вот ещё что, – продолжил свои размышления вслух отец Владимир. - Моя племянница живёт во Франции. Там она родила сына Пьера. Я ездил туда Пьера крестить. Так вот там говорить о том, что 10% французов – это арабы, запрещено. Понимаете? Когда моя Марианна начинает говорить о том, сколько ж их во Франции развелось, то французы пугаются. "Ладно, ты русская, ты можешь", - говорят они, а сами даже не смеют заикаться на эту тему. Вот такая толерантность. И мы мало-помалу можем прийти к подобной ситуации, когда не будем сметь называть себя русскими.
- Не кажется ли вам, что толерантность – это просто замена евангельских истин? – задался вопросом модератор встречи Андрей Таскаев, пытаясь перевести дискуссию в русло так называемого "светского богословия".
Однако, не получилось. Условные "ксенофобы", такие, как Валентин Курбатов и отец Владимир, настаивали на своём, говоря о необходимости "восстания национального чувства" в противовес процессу глобализации, где России уготована роль сырьевого придатка.
Иначе говоря, толерантность не столь безобидна, как это кажется на первый взгляд. И великолепной иллюстрацией к состоявшемуся разговору и спору стал показ аудитории поучительного советского мультфильма, снятого ещё в 1986-ом, когда о понятии толерантность у нас никто не слыхивал, а все знали только "дружбу народов".
Трудно сказать, удалось ли противникам и сторонникам толерантности переубедить друг друга, но какие-никакие итоги "диспутанты" подвели, решив, что Россия прежде всего нуждается в правосудии, которая собственно и является настоящей толерантностью.
- Россия нуждается в том, чтобы смыть своё высокомерие, и нищету изжить, потому что нищета, соединённая с высокомерием, и порождает агрессивность, - сформулировал Юрий Стрекаловский. – И тогда несчастных "Пусси", которые сидят совершенно незаконно, нужно выпускать. И тогда никакая, простите, гнида, не будет свои частные нравственные идейки, исторически обусловленные, выдуманные людьми не для себя, а для других людей, навязывать всем остальным. И тогда никого не будут сажать в тюрьму за стихи и убивать за жесты.
Саша ДОНЕЦКИЙ.
