Espresso от Саши Донецкого: Распять "Pussy Riot"!

Вот уже месяц новости и дискуссии о судьбе феминисток "Pussy Riot" ("Бунт влагалищ") остаются в информационном топе. Скандал с хулиганским "панк-молебном" 21 февраля в Храме Христа Спасителя оказался необычайно долгоиграющим медиа-проектом. И "виной" тому не сам факт перформанса, а его прагматическая развёртка, то есть неадекватно жёсткая реакция официальной власти, правоохранительных органов и, главное, иерархов РПЦ.

Без этой жёсткой реакции арест хулиганок вряд ли бы вообще состоялся. "Панк-молебен" забылся бы так же быстро, как и тысячи других преходящих событий, крупных и мелких, знаковых и безликих, ярких и тусклых, равно исчезающих в сплошном и шумном информационном потоке.

А отчаянные "девки" из "Pussy Riot" прятались бы где-то на конспиративных квартирах, в подвалах или мансардах, задумывая новые скандальные акции, которые постепенно вошли бы в привычку и тихо выдохлись.

Но нет, случилось иначе.

"Pussy Riot" сегодня – своего рода "лакмус", демонстрирующий обществу агрегатное состояние власти. Российский социум разорван на два идейно враждующих лагеря: почти все, кто выступает в масс-медиа, публично осуждают цинизм "сатанинских плясок" на амвоне, но одни общественники и блогеры призывают проявить христианское милосердие, и "девок" простить, тогда как другие публичные деятели желают непременно "пришить дело".

Активисткам "Pussy Riot" "светит" до семи лет заключения, а это уже, согласитесь, не шутки.

При этом до обывателя постепенно "доходит", что беспрецедентная акция "Pussy Riot" - чисто виртуальный феномен, существующий исключительно в Интернете.

На самом деле инцидент в Храме Христа Спасителя состоял из ритмичных телодвижений "девок" у алтаря, как утверждают немногие очевидцы, в течение пяти минут, после чего "девки" были выдворены восвояси. Никто их не арестовывал и уж, точно, не распинал. Потому что служители Храма ожидаемо и банально среагировали на ситуацию: мало ли сумасшедших бродит по улицам Москвы?

"Пружина" скандала сработала позже, когда видео из Храма Христа Спасителя с подмонтированными кадрами из, как теперь выясняется, Богоявленского собора Москвы (сделанными за два дня до события, ещё 19 февраля) и с наложенной фонограммой песни "Богородица, Путина прогони!", были выложены в сеть.

Между сумбурным изображением, которое мы видим на экране компьютера, и тем, что произошло в действительности, примерно такая же разница, как между кинопробами и режиссёрской версией отснятого эпизода.

Получается, что "девок" арестовали не за конкретный дебош в интерьере одного отдельного культового здания, а, так сказать, "по совокупности", что называется, довы…лись, хотя поводом к аресту стало именно "выступление" в Храме Христа Спасителя.

Впрочем, надеюсь, суд всё-таки разберётся, на какое наказание "тянет" выходка "Pussy Riot", и можно ли её квалифицировать как хулиганство?

Меня во всей этой истории больше интересует не аксиология, не этическая оценка произошедшего, а технология, иначе говоря, то, какими средствами "Pussy Riot" достигли столь ошеломляющего эффекта – целый месяц их перформанс будоражит общественное мнение, вызывает споры и заставляет всех, кто высказывается, собственноручно срывать с себя всяческие маски.

Профессор Московской Духовной Академии диакон Андрей Кураев дал вполне исчерпывающую характеристику действиям "Pussy Riot" - юродство, то есть обличение внешних мирских ценностей и навлечение на себя поношений и оскорблений.

Так, собственно, и произошло.

Важно, что проект "Pussy Riot" находится в живой парадигме актуального искусства, это одна из художественных практик, согласно которой клоунски наряженные феминистки играют роль авангардного отряда, бросаемого на общественные амбразуры, но существует ещё и целый "фронт", и солидное "тыловое обеспечение", без коих продвижение "Pussy Riot" в информационный топ вряд ли бы было возможно. Для того, чтобы реализовать эпатаж в отдельно взятом месте (даже, к примеру, в метро), необходима мощная арт-подготовка.

Десятки людей (кстати, не без участия СМИ) окружали "Pussy Riot" в момент их несанкционированных акций, фиксируя происходящее на фотоаппараты и мобильные телефоны. Затем действо монтировалось, к ролику записывалась фонограмма, и конечный продукт выкладывался в Интернет.

Возникает вопрос, почему судебному преследованию подверглись только безбашенные "фронтвумен", а не истинные организаторы художественных акций и, возможно, их заказчики?

В любом случае масс-медийная эффективность "Pussy Riot" объясняется тем, что это не единичный перформанс, а сериальный проект, изначально задуманный и рассчитанный на цикл акций – из метро на Лобное место и в церковь.

Акция на Красной площади, как кажется, и стала кульминацией функционирования "Pussy Riot" как радикального политического хэппининга, переполнив чашу терпения власть предержащих.

Нужен был лишь повод, и этот повод не заставил себя долго ждать.

Здесь уместно вспомнить, что в "лихие 90-е" российские художники-акционисты внесли свой самобытный вклад в историю актуального искусства, к примеру, выложив своими телами на брусчатке главной площади страны слово из трёх букв.

Граница между эстетикой подобных "представлений" (осмысляемой, понятно, в терминах актуальных художественных практик второй половины 20-го века) и деянием, подпадающим под действие Кодекса об административных правонарушениях, настолько прозрачна, что превращает художника в камикадзе, играющего на грани дозволенного.

В этом смысле легендарные акции Олега Кулика, например, несли в себе скорее экзистенциалистские значения, нежели политические.

Считается, что концептуальное отличие акционизма 90-х от акционизма нулевых заключается в том, что в конце прошлого века деятельность художников была направлена прежде всего на оценку профессионального сообщества, тогда как в третьем тысячелетии художники рассчитывают на Интернет.

Мерилом успешности проекта является не его имманентная эстетическая ценность, а число просмотров в сети.

Если исходить из этих, преимущественно масс-медийных, критериев, то акции "Pussy Riot", вне сомнений, достигли своих целей. Более того, предстоящий судебный процесс – одна из них. Поэтому, мольбы о помиловании можно расценивать и как своего рода "отступление", сдачу завоёванных позиций.

"Pussy Riot", конечно, никак не музыкальная панк-группа, а именно политически ангажированный арт-проект, заточенный под Интернет. Условный стиль "панк" здесь лишь способ репрезентации политического послания, и только. Вполне вообразимы и иные формы выражения месседжа – фольклор или попса. Это обстоятельство резко отличает "Pussy Riot" от классических образцов панк-рока 70-х, политически заряженного не меньше, чем его российские эпигоны, однако ориентированного сначала на прорыв в музыкальной культуре, а уж потом - на голый социальный протест.
Показательна история с выпуском в свет ныне легендарного релиза британской панк-группы "Sex Pistols" - "God Save the Queen".

В июне 1977 года Британия праздновала Серебряный юбилей правящей Королевы Елизаветы II. К этому событию общенационального масштаба музыканты "Sex Pistols" и приурочили свою "акцию" - выход сингла "Боже, храни Королеву" с провокационным текстом, изобличающим Британскую монархию и якобы "фашистский" режим правления.

В ходе реализации проекта два солидных звукозаписывающих лейбла, несмотря на сулимый коммерческий успех, отказались от продюсирования песни, а рабочие завода по производству пластинок устроили забастовку.

В день юбилея, 7 июня 1977 года, "Sex Pistols" впервые исполнили "God Save the Queen" на борту специально зафрактованного теплохода, проплывая по Темзе мимо Вестминстерского дворца.

Общество раскололось на тех, кто "за" монархию, и "против". Не взирая на препятствия с выпуском сингла, цензурным препонам на вещание и отказу крупных магазинов в продажах, всего за одну неделю пластинка неофициально заняла первое место в чартах  Великобритании, и вскоре получила статус "платиновой". На участников группы было совершено несколько вооруженных нападений с тяжёлыми последствиями.

Факт музыкальной субкультуры стал феноменом общественно-политической жизни страны.

Однако, в отличие от "Pussy Riot", "Sex Pistols" были не только субкультурным явлением с политическими интенциями, но и чисто музыкальным, что позволило Джонни Роттену и компании войти в историю мировой рок-сцены.

"Pussy Riot" тоже сохранятся в анналах истории, как бы пафосно это сейчас не звучало.

Но уж точно не музыкальной, а политической. И, наверняка, в истории российского актуального искусства - по критерию необычайно стремительного продвижения в центр общественных дискуссий.

Сверхзадача современного "артивизма" была исполнена блестяще. Ну, а многочисленные призывы интернетовских троллей распять участниц "Pussy Riot", забить каменьями и т. д. пусть останутся на совести троллей.

Так же, как на совести всех, кто причастен к проекту "Pussy Riot", останутся пресловутые перформансы в православных храмах и судьба отчаянных "девок", не побоявшихся ни людского осуждения, ни возможного судебного преследования, ни самого Бога.

Саша Донецкий.