Espresso от Саши Донецкого: Бесконечный тупик Вадима Радуна

На сцене колледжа искусств – чёрные ширмы с кривыми досками, передающие затхлую и заброшенную атмосферу российских трущоб. В центре чернушной декорации – вонючий сортир, о чём недвусмысленно сигнализируют буквы "М" и "Ж".

Из глубины декорации появляется герой, похмельный мужик с бутылкой водки, и, отхлёбывая, начинает обращаться к залу, предлагая зрителям, накатить вместе с ним. При этом он гонит разнообразную фантастическую "пердулу" о гениальных изобретениях типа бензина из воды, рассказывает о собственной бездетности, якобы из-за облучения радиоактивным топливом, которое ему пришлось доставлять по воздуху, ведь он когда-то был военным лётчиком. Зритель понимает, что персонаж безбожно сочиняет, выдумывает, фантазирует, "из любви к искусству". Он - этакая очередная манифестация культового шукшинского чудака – бедового, неустроенного, смешного, но жутко обаятельного и по-настоящему доброго человека.

Что случится с ним в ближайшие два часа на псковской сцене?..

…………………………………………………………………………………………………………

Есть обидная для стариков пословица с физиологической подоплёкой: мол, борозды не испортит, но и глубоко не вспашет. Согласно этой, как обычно бывает, спорной народной "мудрости", режиссёру Вадиму Радуну давно пора копить и экономить творческую энергию, не разбрасывать перезрелое семя понапрасну.

Вдруг осечка выйдет. Конфуз. Понятный, но обидный.

Вообще-то среди язвительных критиков бытует мнение, что режиссёру после примерно 55 лет в профессии вообще делать нечего. Теряет он нерв современности, остаётся со своими прошлыми химерами, в плену обветшалых эстетических представлений.

Яркие примеры – маразматичный Эльдар Рязанов да умопомрачённый Никита Михалков, которые умудряются делать высокобюджетное… чуть не сказал, скажу: г…вно. Вот, де, свалили бы вОвремя на покой – не опозорились бы в веках. Так и остались бы бесспорными творцами общепризнанных шедевров. А то в последние годы понаворотили таких "художеств", что детям и внукам стыдно, и хорошо, если сами художники не ведают, чего творят. А если ведают?

Но, опять же, мысль эта спорная. Диалектику в зад не засунешь. А как же, к примеру, Бертолуччи?

Столь витиеватая преамбула к тому, что рано у нас пытались списать Радуна в "утиль". А попытки таковые были, и все мы о них помним. Как давили, как гнобили, как рот затыкали словесным навозом, что иногда, кстати, заканчивалось неприятными эксцессами.

Художнику ничто человеческое не чуждо. Радун, к примеру, не бухает, так зато в рыло конкуренту, пусть и мнимому, двинуть вполне способен. Чел он видный, витальный, брутальный, желчный, за словом и волосатым кулаком в карман не полезет.

У Радуна, правда, получилось не в рыло, а, извиняюсь, по яйцам. Исторический уже драмдесант, что случился на псковских подмостках, изобиловал не только репетициями и премьерами, но и дикими разборками.

Приезжий режиссёр из Москвы решил использовать в собственных художественных целях часть декорации из спектакля Вадима Радуна. Псковский режиссёр почувствовал себя глубоко оскорблённым. Ну и пнул пришельца в промежность.

Скандал удалось умять, слава тебе Господи, а то б ещё до суда грешные комедианты доигрались, смешили бы провинциальную публику: из-за каких таких железных коек необходимо было доводить коллегу до болевого шока?

Но лично я Вадима Радуна понимаю. Как суверенного художника, для которого эти пресловутые железные сетки подобны краске живописца. Так что концептуально – всё верно и правильно.

……………………………………………………………………………………………

Прошёл год, и Вадим Радун представил свой новый спектакль. По малоизвестной пьесе омского журналиста Игоря Буторина "Четвёртый тупик Олега Кошевого".

Снова в Псков проник актуальный, современный, немного даже конъюнктурный материал.

И все поклонники противоречивого таланта Радуна удостоверились: двинул Радун по чужому причинному месту не зря. Потому что своё причинное завсегда истому художнику должно быть дороже. Всё это, само собой, метафоры творчества, однако что зашептала бы всякая закулисная шушера в случае неудачи? "Спёкся, родимый". Махнули бы радостно рукой: "А помнишь, в тот давешний драмдесант-то? Радун с катушек съехал? Видно, последний был звоночек. Теперь Акела окончательно промахнулся". И повисла бы над живым человеком жёлтая неуютная, со сквозняком, тишина, как в покойницкой…

На сей раз Радун себе промашки не позволил.

Художник он, разумеется, особенный, специфический, и не хрустящая тысячерублёвка, чтобы всем нравиться.

Важно, что в последней своей работе он представил как бы "концентрат" собственной эстетики.

По крайней мере, так, как я её, эту эстетику, субъективно понимаю.

………………………………………………………………………………………………..

"Четвёртый тупик Олега Кошевого" Игоря Буторина – это сначала повесть, довольно небрежно написанная, а потом пьеса, превращённая Вадимом Радуном в "семейную комедию".

В этой комедии имеются все ингредиенты для того, чтобы "забодяжить" ядрёный "компот" в духе аутентичного Радуна: герой-раздолбай, безудержная пьянка, многозначительные и тревожные сны, опохмелка, простецкий и грубый секс, нижнее бельё, фантом недавно умершей матери, провал в выгребную яму, откровенные диалоги о прошлом и настоящем, вожделенная свадьба, выскочившие из шкафа скелеты и дети, и наконец – обретение смысла жизни.

И всё это – легко, без напряга, с незатейливым юмором, чуть покраше Петросяна, с внезапными, но непременными вылетами в некую метафизическую реальность. И только матерка для пущей подлинности не хватает.

Хороший мужик лет сорока с лишком по имени Василий (Сергей Попков) возвращается в родной город, в 4-й тупик Олега Кошевого, на поминки матери. Его встречают родственники – сводный брат Изя (Эдуард Золотавин), невестка Зина (Галина Шукшанова), племянница Ирка (Ксения Хроллова) и её жених Юрка (Андрей Атабаев).

За поминальным столом – обычное в подобных случаях русское веселье: о покойнице-маме все почти забыли.

Так начинаются домашние злоключения "блудного сына" Васи, где будут неожиданные встречи, смешные, "по приколу", диалоги, провал в дыру нужника, разочарования и сомнения, даже отчаянье и финальный выход в хэппи-энд.

Сергей Попков в этой роли органичен более чем, и большего комплимента актёру вроде бы и не нужно. Его Вася, балагур и обормот, убедителен, как может быть убедительным артист, который великолепно знает, ЧТО и КОГО он играет.

Впрочем, и весь актёрский ансамбль соответствует режиссёрскому замыслу – создать точную иллюзию русской жизни в заброшенном тупике, там, где не слыхали о нанотехнологиях и модернизациях, и где, вопреки нищете и безысходности, побеждает жизнь.

И как бы "воскресшая" старая любовь Томка (Надежда Чепайкина), и доживающий свой век старый сосед дед Мороз (Юрий Новохижин), и даже блуждающий призрак мамы (Валентина Банакова) играют в одной команде с героем, вытаскивая его из вязкого дерьма дурного существования.

Любимый приём Радуна – гротеск, и танцующая пара молодых – Ирки и Юрки (Юрка на руках у Ирки) – символизируют начало новой жизни, хотя и их дядя не отстаёт, и, как окажется, может ещё фору дать по части витальности.

………………………………………………………………………………………………………

"Четвёртый тупик" - это, конечно, не "театр-док". Спектакль выстроен на трюизмах комедии положений. И всё-таки "злоба дня", то есть, до оскомины знакомая наша современность, пронизывает по-своему фееричное действие, устремлённое к неожиданной развязке.
Художественный успех – это всегда движение, когда тупик вдруг превращается в бесконечность.

Так, вроде бы полностью исчерпавший себя, заблудившийся в житейских передрягах герой Сергея Попкова неожиданно обретает перспективу, при этом из жизненного тупика вытаскивает его не какой-то условный "бог из машины", окажется, что спас себя он сам, не догадываясь о тайных пружинах жизни.

Итог спектакля: жизнь гораздо богаче, мудрее и неожиданней, чем мы способны представить. Сила Василия в том, что он почти не рефлексирует, а интуитивно доверяет событиям и обстоятельствам, в которых ему приходится оказаться. И жизнь вознаграждает его преображённым светом прошлого.

Убогая обстановка – не повод для уныния, и вчерашний безнадёжный лузер обретает тот индивидуальный и социальный смысл, который позволяет жить дальше и дышать полной грудью, не обращая внимания на адрес: "Четвёртый тупик…".

Саша ДОНЕЦКИЙ.