Espresso от Саши Донецкого: "Высоцкий: Спасибо, что живой". Блуждающий мертвец

Тот, кто уверен, что народный бард впервые является на большом экране в "Высоцкий: Спасибо, что живой" Петра Буслова, наверняка подзабыл, что в истории отечественного кино уже был скандальный эпизод в фильме "Копейка" Ивана Дыховичного, ныне покойного, где, помнится, Высоцкий, брутально флиртуя с девушкой, готовой по первому кивку кумира миллионов сорвать с себя нижнее бельё, ведёт себя словно пьяное животное, и ожидаемо надирается до поросячьего хрипа.

Дыховичного тогда упрекали, что он намеренно и эпатажно унизил бывшего коллегу по Таганке, и вообще поступил отвратительно и цинично, втоптав поэта в грязь. На что Дыховичный мужественно отвечал недоброжелателям, что против истины не попрёшь, чего же, вы от меня хотите, если всё подчас именно так и обстояло: да, под гитару, да, бухой харей в салат и прокуренными пальцами за небритый девичий лобок.

Высоцкий – гений, но ничто человеческое гению не чуждо.

Не знаю, выясняют ли сейчас Дыховичный с Высоцким свои "особые отношения" на небесах, но общеизвестен факт, что актёру Театра на Таганке Дыховичному часто приходилось подменять в спектаклях ушедшего в очередной затяжной запой Высоцкого, что вряд ли добавляло им взаимной симпатии в обыденной жизни. После премьеры "Копейки" звучали даже голоса, что "мнимый друг" Дыховичный "свёл счёты" с мертвецом, без пиетета сорвав с кумира романтическую маску, и сделал это как-то слишком зло и слишком уж непотребно.

С кого или с чего срывали маски создатели "Спасибо, что живой" не очень понятно. С "кровавой гэбни", которая на поверку оказалась и не столь уж "кровавой", а вполне себе человечной? С ловких советских импресарио, делавших на актёрском чёсе Высоцкого по городам и весям тысячи советских неденоминированных рублей? С собственно самого кумира, который, как всем давно известно из бесчисленных мемуаров, под конец короткой жизни "соскочил" (не без участия врачей) с губительного алкоголя на не менее губительный морфин, который в итоге его и добил?

Всё это абсолютно не важно.

"Высоцкий: Спасибо, что живой" - абсолютно самодостаточная история, без особой морали и далеко играющих выводов. Просто эпизод жизни русского поэта и актёра на излёте (вспомним хрестоматийную книжку Марины Влади "Владимир, или Прерванный полёт" и сотни иных воспоминаний). Абстинентный в хлам, Высоцкий превращался в сияющего юношу после спасительного укола и играл свои роли, того же Хлопушу из знаменитого спектакля "Пугачёв", афиша которого мелькает в кадре, когда Высоцкий отправляется в своё шизоидное смертельное турне. Сын Никита Высоцкий, как один из авторов сценария, подошёл к истории об отце предельно отстранённо, насколько это вообще возможно для сына.

Вот – было, и всё. И ничего более не требуется. Ни спецэффектов, ни каких-то эксклюзивных событий. Такова наша жизнь: жил-жил человек да помер. И пусть все это житейские трюизмы, но как раз из банальностей и состоит истинная ткань жизни. А песни, актёрство и безумная народная любовь как бы за кадром, хотя и прорываются подчас внезапными кульминациями.

Высоцкий должен был умереть: не в жаркой Бухаре 1979-го, так ровно через год, в олимпийском 1980-м. По свидетельству патологоанатомов, сердце артиста было настолько изношено, что не будь он популярным актёром, заботливо опекаемым докторами-наркологами, а обычным русским мужиком, так склеил бы ласты гораздо раньше, как и миллионы соотечественников, в кого безвременье фатально вливало водку.

"Спасибо, что живой" ни в коем случае не байопик, то есть не экранизированная биография знаменитости, а художественно осмысленный эпизод судьбы человека, его усталости и неизбежной концовки, финала человека, пусть и такого неординарного как Высоцкий. Снято, титры.

Высоцкий – тоже человек, говорят нам создатели фильма, а вовсе не животворящая икона.

На одном из выступлений переживающий наркотическую ломку Высоцкий настолько слаб, что не способен даже петь, а только произносит усталым голосом свои бессвязные монологи, а потом, совсем уже жалкий и обессиленный, падает в объятия друзей. Концерт же продолжает магнитофонная запись, транслируемая в зал, и этот зал в едином порыве иррационально встаёт и аплодирует.

По духу творение Буслова и Первого канала ближе всего к классическому фильму "Сид и Нэнси" 1986-го года с молодым Гари Олдменом в роли Сида Вишеса.

Примечательно, что один из лидеров ныне легендарных "Sex Pistols" и Высоцкий погибли почти в один год, на исходе 70-х, при всём различии социальных систем и общепринятого образа жизни. И там, в панкующей Англии, и у нас, в условиях развитого социализма, художника губит даже не алкоголь или героин, а отсутствие воздуха, свободы творческого самовыражения, которая существует вовсе не вовне, не в объективной реальности, а в интимном нутре художника.

Кстати, Высоцкий (и не он один в застойной России) на полную катушку реализовал священный панковский завет: "Живи быстро, умри молодым". "Быстро" здесь значит "как можно интенсивней и ярче".

Высоцкий задыхается от бессилия, от усталости жить. Его держит в пространстве бытия только привычка: сцена, микрофон и зритель, да и то – уже не очень надёжно.

Кто бы ни сыграл Высоцкого, задача актёра заключалась собственно только в том, чтобы показать призрачность надежды, когда жизнь пропала, кончилась, истаяла, как у малохольных персонажей позднего Чехова. В этом смысле "Спасибо, что живой" - весьма пессимистичное послание, очень понятное читателям, к примеру, французского мизантропа Мишеля Уэльбека.

Критики всё больше гадают, зачем продюсеры засекретили исполнителя главной роли, и сколько ушло грима и пикселей, утверждая, что Высоцкий в фильме получился мумифицированным, словно из музея Мадам Тюссо.

Но кто хотя бы раз видел воочию наркотическую ломку, скажут, что актёр сыграл предельно реалистично, точно, что называется, со знанием процесса. Вероятно, готовясь к роли, специально наблюдал за поведением наркоманов в состоянии ломки. И жёсткое – до предельного отчаяния – общение с Богом нам всем хорошо знакомо.

Поэтому, к сюжету, разумеется, имеются вопросы. Если все близкие знали о болезни народного любимца, так почему не прихватили с собой в Узбекистан хотя бы пару спасительных ампул?

Но в жизни всякое случается. Случается и не такое. Так что претензии к правдоподобию здесь неуместны. Не забудем, что это всё-таки кино, а не псевдо-документальная "реконструкция" событий.

Зато зритель видит на экране любовь 19-летней девушки Тани (Оксана Акиньшина), ради дорогого ей человека готовой лететь хоть на край света, на грузовом борту, да ещё под "статьёй" уголовного кодекса.

В фильме есть, разумеется, "натяжки", вроде совестливых и вдумчивых чекистов (Андрей Смоляков и Владимир Ильин), но "натяжками" они выглядят из нашего крайне бессовестного времени, а вовсе не из почивших 70-х.

Поминая ту же Влади с её книжкой, вспомним, как она тепло описывает повальный русский алкоголизм, дескать, пьяного человека никогда не бросят на улице, а заботливо доведут до дома и сдадут родственникам. Вряд ли её тогдашние наблюдения далеки от житейской правды брежневской эпохи.

И что мы можем заявить сегодня в оправдание о нынешнем прайм-тайме всеобщего равнодушия и повседневной жестокости?

Высоцкий в фильме предельно прост, хотя и понятно, что он был далеко не простым человеком. Но прост настолько, насколько всех нас уравнивает общий финал.

Вот он пишет отказ от спектаклей на Таганке, направляется в ОВИР, разговаривает по телефону с парижской женой Мариной Влади о лечении в какой-то элитной наркологической клинике…

И всё-таки улетает в душную Бухару, на самолёте "Аэрофлота", не внимая советам врачей и родителей – лечь в больничку, и хотя б чуток подлечиться.

Нет, выбор давно сделан: в гости к Богу не бывает опозданий.

Высоцкий – модный парень, как выразились бы нынче, продвинутый. Он, в отличие от многих как бы "диссидентов", что называется, "выездной", пускай и на "прослушке" у КГБ, гоняет по Москве на блестящем нежно-голубом "Мерседесе", втыкает в магнитолу кассету с убойным диско, проснувшись, умудряется перепутать свои и девушкины джинсы, искренне удивляясь, отчего штаны не лезут на якобы располневший зад.

Его друзья-подельники по подпольному шоу-бизнесу балагурят и делят проценты, суетятся, ругаются, волнуются, сочувствуют, а ему - уже всё давно "до лампы". Он будто задержался на этом свете.

И это состояние очень адекватно выразил неизвестный нам пока актёр, хотя скорей всего итог тайного кастинга – секрет Полишинеля.

Безруков, так Безруков.

Безрукову душевные невзгоды поэтов играть не впервой: он уже и дуэлянта Пушкина сыграл, и дебошира и алкоголика Есенина.

Так почему б ещё и не Высоцкий?

Тайна кастинга как бы "вытекает" из самого художественного приёма, на самом деле – новаторского, по сути. Как бы пригласить в фильм с современными артистами типа Ивана Урганта и Максима Леонидова да прочих звёзд нулевых - САМОГО. В смысле – Владимира Семёновича. Собственной персоной.

И пусть-ка сыграет себя, желающего хотя бы немного ещё постоять на краю.

В справочнике по психиатрии имеется такое занятное понятие: "блуждающие мертвецы". Это когда пациент в состоянии острого алкогольного делирия (по-простому – "белой горячки") видит своих давно умерших родственников или друзей, общается с ними как с живыми, вновь испытывая давно забытые переживания.

В нынешнем декабре страна (по крайней мере, та её часть, что сходила-таки на сеанс с Высоцким) увидела одного из самых близких своих друзей, почти родного человека, хрипловатый голос которого знаком всем нам с детства.

Делириум тременс скоро закончится, прокат "Спасибо, что живой" в стране на исходе, но в памяти останутся сверхценные воспоминания: любовно воссозданный СССР, люкс отеля, бухарский ковёр, распластанный на полу Высоцкий в фазе клинической смерти, мозговые флэшбеки.

Как хрипелось когда-то с бобины "Свема": "Возвращаются все - кроме лучших друзей, кроме самых любимых и преданных женщин. Возвращаются все - кроме тех, кто нужней, я не верю судьбе, а себе - ещё меньше".

Саша ДОНЕЦКИЙ.