Вторая «Эпидемия» и еще два новых российских сериала, которые не стоит пропускать
В отечественной сериальной индустрии уже несколько лет наблюдается настоящий бум: собственное производство различных шоу запустили крупнейшие российские стриминговые сервисы — от Premier до KION. Кинообозреватель Псковского агентства информации Муслим Камалов отобрал тройку, по его мнению, лучших совсем недавно вышедших сериалов и подробно рассказывает, почему именно они достойны внимания.
«Эпидемия», второй сезон
Продолжение отечественной постапокалиптики, основанной на романе писательницы Яны Вагнер «Вонгозеро», существующей теперь уже на авторском автопилоте, лишившись надежного литературного фундамента. Первый сезон оборвался в 2019 году совершенно непонятным, сумбурным и загадочным, но, впрочем, эффектным и классическим, клиффхэнгером: герои добрались до убежища в виде причудливого дома-корабля на берегу огромного озера, где некоторое время смогли укрываться от все еще бушующего в стране смертельного вируса. И все шло относительно хорошо, пока им буквально на голову не спикировал самолет с китайским военнослужащим внутри. Финал получился ошеломляющим — героиня Виктории Исаковой, Анна, погибает во внезапно загоревшемся доме, а остальные вынуждены были покинуть пристанище и отправиться искать новое. Позже, на последних кадрах, нам отчетливо дают понять, что в России уже вовсю разгуливает китайская (а может северокорейская?) армия.
Вторая «Эпидемия» кардинально отличается от первой, но самые заметные изменения находятся внутри. Во-первых, за сьемки нового сезона взялась уже совсем другая команда — режиссерское кресло Павла Костомарова («Перевал Дятлова») занял постановщик «Триггера» Дмитрий Тюрин, заменив, ко всему прочему, абсолютно всю съемочную группу проекта. И это, конечно, повлияло на устройство сериала. Во-вторых, Роман Кантор стал полноценным шоураннером: теперь он не только является автором сценария, но еще и полноправным продюсером. Сюжет «Эпидемии» стал обширнее и теперь существует вне книг Вагнер, а поэтому расширился и каст. Кроме линии с уже знакомыми нам героями (Кирилл Кяро, Марьяна Спивак, Александр Робак, Наталья Земцова, Эльдар Калимулин, Виктория Агалакова), написана и параллельная с Юрой Борисовым, Викторией Клинковой, Юлией Ендроссек, Никитой Еленевым и Аскаром Ильясовым. Женя (Борисов) дезертировал из некой группировки неназванных (рускоговорящих) войск, которая «зачищала» населенные пункты от жителей. Остальные новички в истории — манерные студенты-хипстеры, укрывшиеся от опасной цивилизации в спасительном роскошном домике в лесу. Однажды к ним прибивается и герой Юры Борисова.
Тюрин изо всех сил пытается следовать в визуальном плане грандиозному первому сезону Костомарова с его изобретательными, порой слишком мудреными, движениями камеры. Но до его режиссерской техники, тонкой работы с актерами и метода выстраивания той самой гнетущей атмосферы безысходности и неопределенности постановщику «Триггера» не удается дотянуться. За пять вышедших серий (всего их по традиции мини-сериалов восемь) старые герои стали вести себя порой весьма странно: к примеру, в первом эпизоде создатели решили акцентировать внимание на физиологических потребностях Миши (Калимулин) и Полины (Агалакова), из потерявшего супругу и убитым из-за этого горем Сергея (Кяро) сделали поначалу и вовсе нарко-фрика. Вся эта сценарная авантюра поначалу чуть не обернулась катастрофической нелепостью, но в итоге «Эпидемию» начал героически спасать и освежать вездесущий Юра Борисов. Линии новых и старых героев ожидаемо сошлись в одной точке, когда группа с Сергеем и Леонидом (Робак) сбежала из секты староверов.
Из существенных минусов — новая «Эпидемия» лишилась фирменного мрака и хоррор-налета: практически все действия нового сезона происходят под ослепительными солнечными лучами, всеобщая тревога и опасность, как и саспенс, в этот раз ощущается не настолько сильно. Плюс к этому — странная тяга авторов засунуть в сериал всего и побольше: околошьямалановские мифические выкрутасы в общине староверов, «Индиану Джонса» и хоррор в духе «28 дней спустя» со всесильным экс-спецназовцем Юрой Борисовым. Но несмотря на все перечисленное выше, «Эпидемия», как и в конце 2019 года, когда в мире разразилась пандемия коронавируса, весьма точно совпала и отразила и сегодняшние реалии, связанные со всем уже известными событиями — но из-за этого, к примеру, пламенный привет Стивену Кингу теперь вряд ли вообще дойдет до адресата.
Пусть и с некоторыми потерями, но «Эпидемия» — все еще увлекательный survival-триллер с уже повышенными ставками, сюжет которого детально и искусно развил и расширил сценарист Роман Кантор.
«Обоюдное согласие»
Новый проект Валерии Гай Германики, известной по скандальному и радикальному сериалу «Школа», «Краткому курсу счастливой жизни», фильмам «Все умрут, а я останусь», «Да и да» и «Мысленный волк».
Германика, фамилия которой уже стала своеобразным символом новаторства в отечественной сериальной индустрии после сверхреалистичной и суровой «Школы», вышедшей около 12 лет назад, взлетела еще выше, сняв на этот раз хитросплетенный многосерийный триллер про изнасилование. В центре сюжета оказывается молодая учительница русского языка и литературы Анна Федорова (Светлана Иванова), которая, проработав в престижном столичном лицее, внезапно возвращается домой к маме в родной крошечный приморский городок. Друзья, среди которых оказывается состоятельный предприниматель Виктор (Шамиль Хаматов), ведущий дела с работающим в местной мэрии товарищем Антоном (Тарас Кузьмин), его супруга Катя (Анна Снаткина), а также ее младший брат Максим (Глеб Бочков). Все они собираются одним солнечным летним вечером на роскошной яхте Антона, где позже и произойдет страшное — изрядно подвыпившие мужчины изнасилуют Анну, но девушка все же сумеет выбраться с яхты и сбежать, прыгнув за борт. Героиня доберется до полиции и подаст заявление на старых «друзей», а далее дело станет и вовсе резонансным — решительно непонятно, произошло ли все на самом деле, либо Анна лжет. Но если и так, но зачем ей это нужно? Недоумевать будет как прожженный следователь Виктор Нестеренко (Андрей Козлов), так и наблюдающие за ситуацией местные жители.
У каждого героя сериала Германики здесь существует свой сложно запутанный клубок тайн, и режиссерка вместе с авторами сценария Анастасией Пальчиковой (работала над «Подвигом» и «Машей»), Ольгой Ангеловой и Евгением Сосницким виртуозно разматывают его, с каждой серией погружая зрителя в прошлое персонажей, откуда наружу вылезают их самые страшные пороки вместе со скелетами, упрятанными глубоко в шкафах. Постепенно, учитывая, разумеется, все законы жанра и драматургии, история набирает необходимую динамику и темп, проливая свет на события. «Согласие» в этом смысле сочетает в себе конфликт и сюжетную интригу уровня «Отыграть назад» (или, к примеру, той же «Большой маленькой лжи»), а формальную сторону Валерия Гай Германика решила не выдумывать заново. Поэтому в «Обоюдном согласии» мы чаще всего будем видеть «Школу», только лишь с поправкой на то, что камера в этот раз не будет находиться в сантиметре от актёрского носа или рта. В остальном — операторы, как практически всегда происходит в проектах Германики, разыгрывают здесь визуальный праздник. Выбранная стилистика режиссерки, как и десятилетие назад, вытворяет невероятное: делает из художественного кино чуть ли не документальное, приближая историю к зрителю, вызывая нужный уровень сопереживания и эмоций.
«Обоюдное согласие», на первый, беглый взгляд, сериал о #metoo, но на деле выясняется, что он лишь ловко им прикидывается. Германику, очевидно, мало заботит это движение и проблематика в целом, да и о ней, кажется, порядком уже сказано, поэтому ее новая работа сначала одной ногой заходит на территорию этой темы, а потом ускользает, несколько упрощая историю. Постановщица «Мысленного волка» намеренно уводит «Обоюдное согласие» из ситуативно-болезненного в сугубо жанровое (поначалу наслаивая одно на другое) и от этого история, как и весь сериал, нисколько не обесцениваются и не теряют в весе. Как, впрочем, и сама, не новая, но вечная, идея — трудно отыскать в мире человека, не скрывающего чего-то за спиной, а все оказываются так или иначе по-своему мерзавцами, отличающиеся между собой лишь уровнем внутренней желчи.
«Идентификация»
Еще один недавно вышедший на стриминге достойный российский сериал, тоже, к слову, завязанный на детективной интриге. И если «Эпидемию» (первый сезон) продюсеры киностудии «1-2-3 Production» Евгений Никишов и Валерий Федорович (также занимались и «Перевалом Дятлова») премьерили на CanneSeries, то «Идентификацию» возили на не менее престижный международный фестиваль Series Mania в Лилле в ту же Францию. Кроме того, два эпизода показали на 72-м Берлинском кинофестивале в рамках Европейского кинорынка.
На поверхности «Идентификации» режиссерки Владлены Санду находится многосерийный триллер о жестоком убийстве, но работает он причудливым и весьма изобретательным образом на нескольких уровнях интриги. Первый — типичный «who did this?» («кто это сделал?», детективная классика), второй, собственно, — таинственная личность самой главной героини, кем же она на самом деле является.
Сюжет строится вокруг девушки-сироты Валерии (Лена Тронина), которая вынужденно трудится на вещевом рынке в столице. У нее роман с Аманом (Анвар Осмоналиев), доведенный уже до стадии свадьбы. У Амана есть старший брат Бакир (Куралбек Чокоев) и, имея уже семью с ребенком, он, что называется, ходит на сторону, насилуя порой Валерию. Одна из таких попыток происходит прямо на ее свадьбе с Аманом: уже будучи супругой, приняв ислам и став частью диаспоры, она заходит в уборную и через какое-то время, еле отбившись от нагрянувшего Бакира, она вылетает оттуда пулей. Позже тело насильника найдут на полу в огромной луже крови, рядом будут валяться осколки от разбитого во время борьбы зеркала, а убийство повесят, конечно же, на Леру.
С момента, как героиню сажают до суда в следственный изолятор, нас начинают знакомить с другими немаловажными персонажами этой запутанной истории. И в целом сериал, ради которого, вероятно, пересмотрели «Однажды ночью», рассказывает не только исключительно об одной героине Лены Трониной, поскольку внимание через пару серий начинает смещаться на других, не менее интересных и колоритных персонажей. Среди них: участвовавший в афганской войне страдающий от оставшегося в голове небольшого осколка следователь Григорий Плахов (Олег Васильков), который не видит особого смысла в медицинской операции (читай — в жизни); совестливый и целеустремленный молодой адвокат с ДЦП Даниил Крамер (Роман Васильев), пытающийся всеми силами докопаться до правды и доказать невиновность Леры, создающий тем самым необходимое особое напряжение в сериале; серийный маньяк Зоман — разумеется, самая загадочная личность после Валерии, идентифицировать артиста Петра Федорова под тонной пластического грима поначалу вовсе не удается. Впрочем, дежурный сюжет с маньяком, похищающим молодых девушек и снимающим их на камеру, здесь подан пунктирно — словом, все затевалось явно не для такой посредственной ерундистики про живущего с мамой убийцу, а для более увлекательного и, что важно, глубокого произведения.
Отдельной строчкой прописан самый, пожалуй, любопытный из героев второго плана, с кем смотрящий «Идентификацию» может теснее всего себя ассоциировать, — глава службы охраны в одном из закрытых платных хранилищ Семен (ярчайшая роль Александра Обласова). В какой-то момент он обнаруживает личные вещи во вскрытой ячейке Леры и здесь начинает работать совсем иной уровень повествования: Семен случайным образом погружается в историю Леры, смело вторгается в ее жизнь, практически всю дорогу слушая ее диктофонные записи. Семен становится неким «подглядывающим» — идеальное, кажется, воплощение на экране образа самого зрителя, дотошного, голодного до развязки, одержимого разворачивающейся перед всеми нами, порой полной совершенного безумия, историей.
С другой же стороны сквозь весь этот жанровый слой и всяческие выдающиеся визуальные выкрутасы «Идентификации», над которыми усердно корпели операторка Вероника Тырон с художницей-постановщицей Марусей Парфеновой-Чухрай и ее коллегой Дарьей Литвиновой, просматривается явный подтекст о нелегальных мигрантах, пытках в колониях, супружеском абьюзе, неистребимой коррупции, а в целом — перманентно несовершенном, донельзя прогнившем обществе, где себя настоящего становится уже совсем тяжело отыскать, невозможно идентифицировать.
