Земное и небесное в творчестве Геннадия Кононова
Вчера, 29 сентября, в Центральной городской библиотеке состоялась поэтическая акция «Кононов на Конной». Она была приурочена ко дню рождения поэта из Пыталово Геннадия Кононова. В этом году акция прошла уже в четвертый раз.
В рассказе Рида Грачева «Диспут о счастье» участники диспута делились своими мыслями о том, что такое счастье. Объединяло их всех одно – они были счастливы и рассказывали об этом. И отличало тоже одно: каждый понимал счастье по-своему. Нынешняя акция в библиотеке прошла примерно по такому же сценарию. На встречу пришли друзья Геннадия Кононова и поклонники его творчества. Небольшой зал библиотеки собрал любителей изящной словесности, среди которых преподаватель факультета русской филологии и иностранных языков Вадим Андреев, докторант Тартуского университета Александр Егоров, поэт Артем Тасалов, автор эссе о Кононове Мария Султанова, журналист и писатель Алексей Семенов, присутствовавший незримо. Организатором акции, как и прежде, была модератор сообщества поэта в «ВКонтакте» Ольга Пятковская. Тема была заявлена серьезная: «Имя Бога в текстах Геннадия Кононова и божественное начало в его поэзии».
Такую тему выбрали неспроста. Ольга Пятковская обратила внимание на частое упоминание имени Господа в стихах Кононова разных лет. При этом знала, что принял крещение он в больнице, незадолго до смерти. Таким образом, хотелось проследить эволюцию отношения к Богу в текстах поэта: от «в целом культурологического в начале» до «истинного в конце». Было решено сделать это с помощью участников акции на примере стихотворений.
Но перед тем, как приступить к обсуждению, Ольга зачитала воспоминания учителя словесности Нины Сорокиной о последних годах жизни поэта. Именно Нина Сорокина была тем человеком, который привел Кононова в церковь, к крещению... Крестился поэт весной 2003 года, летом 2004 его не стало. Зазвучали слова воспоминаний:
«С присущей ему деликатностью он скрывал многое, боясь кого-нибудь огорчить. Но в стихах все обнаруживается:
«Скоро, скоро, Иосиф, под ангелов светлых напевы
погуляем в посмертных садах, там, где яблони Евы,
свет без тени, и ветер святой, и душистые травы.
Там покойно, небось…»
Геннадию исполнялось тогда 40 лет. Я подарила ему крестик. Он с ласковой улыбкой поблагодарил и положил на полочку в шкафу на кухне. Затем еще раз поблагодарил, повторил, что очень благодарен и рад такому подарку. А когда я пришла навещать его после операции, после ампутации ноги, то не находила слов от волнения. Геночка встретил с улыбкой, как всегда. Ни на что не жаловался, сказал только о фантомной боли, сказал еще, что хочет принять крещение. Спросил, могу ли я поговорить с батюшкой. Вскоре о. Александр Рясинский приехал в больницу и совершил таинство крещения…
…В его стихах есть очень смелые упоминания о Боге, порой резкие. Я думала всегда, что это от той боли, которую человек несет с детства, сознавая, что боль – неизлечимая болезнь. Я пропускала всегда эти строки, веря, что они пишутся по неведению, а милосердный Господь простит. После посещения храма у Геннадия часто присутствует тема свечи. Тема Бога присутствовала и раньше в стихотворениях Геннадия.
Мы молимся за дорогих нам людей. Цель земной жизни – спасение души. Это принятие креста, посланного Господом. Принятие без ропота. Наше поколение было лишено этих знаний, поэтому столько страданий и уныния», - цитировали слова Сорокиной на встрече.
После воспоминаний участники акции перешли к обсуждению стихотворений Геннадия Кононова. Первым слово взял Александр Егоров.
Откликаясь на воспоминания, он отметил, что был уверен в том, что Кононов был крещен раньше. Упоминание многочисленных названий предметов церковного обихода в текстах, которые отражают глубокое понимание предмета, наталкивало на эти мысли.
По мнению Егорова, это важное свидетельство того, что в 90-е поэт был оглашенным, т. е. готовился, размышлял над возможным воцерковлением. Для примера он взял текст «Весенний эрзац», написанный как раз в 90-е.
При первом знакомстве с этим стихотворением создается впечатление, что автор далек от церкви. Более того, здесь присутствует богоборческий пафос. Но при внимательном рассмотрении начинаешь понимать, что все сложнее и глубже. И многое становится действительно понятным.
Характерное сочетание для Кононова храма и улицы, таинства и пьянства. Откуда это все? Но автор дает подсказку. За которую, как филолог, Александр умело зацепился:
«где начало страстей и путей
да осколки разбитой бутылки».
Начало страстей – то, что отсылает к крестному пути Христа. И рядом – упоминание бутылки. Почему, как это все сочетается? В этом стихотворении есть две отсылки: одна (явная) к Пушкину:
«Приготовлен весны суррогат
равнодушной (А. Пушкин) природой».
Другая типологическая – к Антею:
«Приникая к земле, как Антей,
засыпает алкаш у развилки…»
Здесь важно, что божественное начало (Антей как человек с божественной природой) соединяется с обывательским – алкаш у развилки. Но это не тот алкаш, который вызывает презрение, а тот, что, подобно Антею, набирается сил. Тем самым низкое возвышается.
Возвращаясь к Пушкину. «Красою вечною сиять» – уточнение не только естественно-научное, но и божественное, подсказанное началом оригинального текста: «Брожу ли я вдоль улиц шумных / Вхожу ли в многолюдный храм». Сочетание улицы и храма, низкого и высокого.
Александр Егоров делает вывод, что сочетание высокого и низкого – неспроста. Геннадий Кононов наследует традиции русской поэзии. И, по собственному признанию, не может сказать, что это нападки на церковь или богоборческий мотив. Это глубоко укорененная в русской поэзии традиция, которой следовали и Бродский, и Блок, и другие. Отсюда можно сделать вывод, что поэт готовится прийти в храм.
Рассуждения одного филолога подхватил другой - Вадим Андреев. Он вспомнил про отношения Геннадия Кононова с Валентином Курбатовым, который в свое время стал «продвигать» поэта «по дороге к читателю». Например, именно Курбатов написал предисловие к сборнику «На русских путях» Кононова. Пусть при жизни они и общались мало. Однажды жена Геннадия Кононова Людмила договорилась о встрече с Валентином Яковлевичем. Он пригласил к себе. И, ознакомившись со стихами Геннадия, Курбатов пригласил его к себе на беседу. «Мы залипли друг на друга и не могли наговориться», - вспоминал после Кононов. А во всех своих выступлениях Курбатов говорил: «Я не понимаю, почему кафедра литературы еще не заявила тем по Геннадию Кононову, которые бы превратились в кандидатские и, может быть, докторские диссертации». И вот эта тема, которую заявила Ольга Пятковская – вполне себе тема для диссертации, подытожил Вадим Андреев.
Александр Егоров вспомнил слова Курбатова об интересе Кононова к ветхозаветным пророкам. И здесь слово взял поэт Артем Тасалов. Он вспомнил свой первый текст, который написал про Кононова и который закончил словами из Писания: «Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел» (Иезекииль 22:30). Возможно, это и преувеличение, но скажу, что в лице таких, как Кононов, Господь находит себе людей. «Изначально его увидел его таким», - сказал Артем Тасалов.
Артем Тасалов затронул и тему отношений с церковью в целом. По его мнению, настоящая христианская церковь исчезла примерно в XIV-XV веке и победила «церковь кесаря», как он ее называет. По его мнению, современные государственные церкви именно такие. И любой человек с совестью, особенно тонкий, чувствующий, он будет относиться к ней с подозрением, с критикой. «Имея пророческое сердце, Кононов и отражал это в своих стихах. Ему остается путь юродства. Поэтому я воспринимаю стихи Кононова не как критику церкви, а борьбу за нее», - поставил точку в своей речи Тасалов.
Своим мнением делились не только те, кто присутствовал на встрече, но и те, кто по каким-то причинам не смог прийти. Таким был, например, художник из Санкт-Петербурга Иван Несветайло. Он назвал Кононова сильным поэтом, в текстах которого глобальное, библейское, провел параллель с Бродским и другими поэтами, но при этом предположил, что Кононов – поэт более локальный.
С этим не согласился Александр Егоров и сказал, что опровергнет это любым текстом. При этом признал, что Кононов действительно конкретен. Но при этом не оторван от окружающих реалий. И потому, что ему важен быт, он и может восприниматься читателем как локальный.
И возвращаясь к теме встречи, Егоров отметил, что Кононов всегда почтительно относился к Богу, даже если не называет его прямо. Бог в стихах Кононова присутствует, даже если о нем не говорится прямо. И этот эффект присутствия, по наблюдению Артема Тасалова, неспроста: поэт берет Его в свидетели.
...
В час, когда почти не растет бурьян,
не идут часы, неподвижна кровь,
бесполезен разум, товарищ пьян,
за гроши идет по рукам любовь,
я шепчу: «Боже, не в этом суть,
стеарин течет и дрожит звезда.
Твой надежен мир и рассчитан Путь,
бескорыстен Свет и чиста вода».
Так я пью вино, и ложусь на дно,
и пишу стихи. И Господь не спит.
Но подкралась осень, стучит в окно,
и сгорает голос к утру, как спирт.
В летаргии мертвые спят поля.
Не идут часы, неподвижна кровь...
Как устала, Боже, от нас земля...
Дай мне силы жить. Через ночь – Покров.
Сегодня Геннадию Кононову могло исполниться шестьдесят два года.
