Рая нет, но вы держитесь
«На пеньке сидят ребята. Как же их зовут? – …» А зовут их – обитатели села Степанчикова, которых своей лёгкой рукой режиссёр Пётр Шерешевский пересадил со страниц повести Достоевского на фиолетовые пеньки прямо на большую сцену Псковского театра драмы, нарядив их в телогрейки и… колготы (что называется, детский низ – суровый верх). «Как это понимать?» – спросите вы. «Как это понимать?» – спросим и мы у автора сценографии и костюмов спектакля «Село Степанчиково и его обитатели», заслуженного художника России Александра Стройло.
Адище села
«Ты прощай, село родимое, темна роща и пеньки», – так поэтично у Есенина расставались с родной деревней рекруты. Но вернёмся к своим пенькам, с которыми жители села Степанчикова прощаться не торопятся.
В сочетании с ватниками, ушанками и топорами пеньки однозначно отсылают нас к лесоповалу и лагерям, но только ли? «В далёком 80-м году, – вспоминает Александр Стройло, – я делал эскизы декораций для фильма по Достоевскому. Суть там сводилась к тому, что некогда был на земле рай (всё цвело и благоухало, кругом росли цветы и деревья), который в конечном итоге превратился в ад. В спектакле Шерешевского рай уже не показывается, один только ад – то, что осталось от былой красоты».
Что в 80-х годах, что в XIX веке, что в XX декорации меняются, а суть всё та же. «Конечно, Достоевский остаётся актуальным, – говорит Александр Стройло. – Если любой человек, которому даже не нравится его творчество, вдумчиво прочитает его тексты, хотя бы несколько страниц, он поймёт, что это легко и просто перекладывается на сегодняшний день. Сущность человека не сильно изменилась со времён Достоевского. Он ходит в другой одежде, ездит на другом виде транспорта, и у него другие способы коммуникации, а так всё то же самое – сидит на фиолетовых пеньках».
При чём тут слоны?
Второй слой декораций, вторая ассоциация создателей спектакля с селом Степанчиковым – детский сад (заметить это несложно по детским шкафчикам, правда, огромного размера). Причём тюрьма и детский сад в сценографии и костюмах существуют не раздельно, а создают общее пространство неволи. Усиливает ощущение неестественности происходящего едкий фиолетовый цвет. «Если подойти к этому вопросу отстранённо, то, по сути, это понятия одного плана – несвобода. Только жители села Степанчикова этого не осознают. Это мы понимаем, глядя извне, – рассказывает художник. – Как у нас принято писать, что русский крестьянин «стонал под гнетом помещиков», что ему жилось из рук вон плохо, но сам русский крестьянин ничего об этом не знал. Он жил себе и жил, считая, что живёт нормально».
Несмотря на антураж детского сада, ребёнок в повести только один – дочь полковника Ростанева Саша. Мало кто обратит внимание, но в руках Сашенька держит две игрушки – серых слонов. Такие же точно игрушки были у детей военного поколения, их художник реконструировал по фотографии того времени: «Мне случайно встретилась историческая военная фотография: мальчик с игрушкой в руках стоял на фоне разрушенных зданий. И этот кадр как раз ложился на символ нашей несчастной девочки». А может быть, и на символ России, добавим мы.
Чтобы было на что поругаться
«По Достоевскому можно сделать или скучный спектакль, или хороший. Другого не дано, – уверен Александр Стройло. – Со скучного спектакля хочется уйти уже после первых реплик, а в «Селе Степанчикове» хочется посмотреть, чем же всё это кончится, как в некоем детективе. И то, что финал неожиданный, это как раз и интересно».
На вопрос, не слишком ли шокирующая и агрессивная эстетика выбрана режиссёром, Александр Стройло отвечает: «В какой эстетике мы сейчас можем поставить этот спектакль? Если ставить Достоевского буквально, то людям будет даже не поругаться. А сейчас они мысленно или явно будут спорить с режиссёром, обвиняя его во всех грехах».
