Кабаре абсурда: московский театр показал псковичам, что они слегка из Магадана
Кабаре абсурда. А какое еще может быть кабаре в России? Магадан московского театра «ОКОЛО дома Станиславского» такая не похожая на нашу и одновременно очень родная вселенная. На первый взгляд, исследование исторической травмы, на первый звук – русского мироощущения. «Магадан / Кабаре» вобрал в себя все стереотипы о русском севере и показал, что они отзываются в любом из нас – даже в том, кто никогда не был ни в Магадане, ни в Советском Союзе. Публика XXVII Пушкинского театрального фестиваля в Пскове знакомилась с Магаданом через странноватое кабаре. Подыгрывая режиссеру Юрию Погребничко, начнем с логики абсурда: и Псков ведь тоже Магадан.
Семейное фото из Магадана
Персонажи, как на семейной фотографии, расположились в обломках советской эпохи. Зритель созерцает групповой портрет Магадана, уставшего тащить на себе четыре «а», а вместо последней буквы оставившего красные клочки то ли флага, то ли пионерского галстука.
Казалось бы, здесь собраны все стереотипы об этом крае: шансон («И полетят Москва – Магадан…»), гудки пароходов, бывший зэк, татуированными пальцами перебирающий кнопки баяна, снегокилометры в ширь и снегометры в высоту, ватные штаны и портвейн вместо воды. Но одно открытие вам точно предстоит сделать: этот Магадан совсем родной, он о нас.
В поисках дзена
Где-то там на краю океана, то ли на пристани, то ли в сельском клубе, то ли на вокзале начинается кабаре. Актриса Наталья Рожкова под баян (Николай Косенко) сильным, иногда с хрипотцой, женским голосом поёт «Бутырку», Круга, переходит на французский («Tombe la neige») и закачивает Гребенщиковым.
Конферансье (Лилия Загорская), как одна из чеховских сестер, вечно устремлена куда-то с чемоданами (быть может, в область недеяния?), а в перерывах между песнями задается вопросом о смысле жизни, впрочем, не всегда видя смысл в самом вопросе.
«Интересен не сам вопрос о смысле жизни, а та уверенность, с которой миллионы людей об этом рассуждают, даже не допуская мысли о том, что в самом вопросе нет никакого смысла».
С каждой песней, как на фотопленке, меняются мизансцены. Девушка (Мария Погребничко) поднимается и кружится, как волчок (опять же чеховский). Один из людей «с вершин» (Дмитрий Богдан) слегка хлопает ее по плечу или в знак поддержки, или прося быть сдержаннее (хотя в действиях персонажи и так по-северному сдержаны, а вот песни поют всем нутром).
Сам же он, человек в шинели и ушанке, после русского коленца дальше предпочитает изображать рыбку. Тем более, когда конферансье с подбитым глазом толкует о мозге: «Когда мы говорим «мой мозг», еще неизвестно, кто чей...». Актеры меняют положение в пространстве, моргает маяк, девушка изображает стрелочницу, на караоке-экране идет снег, размером со сливу.
И этот мир, с именем странным Магадан, во весь голос поет о снегах, о чайках, о письмеце в конверте, о вечной мерзлоте и злой тоске. Вот так взяли и сплясали под баян все штампы о столице Колымы. И не обидно, а совсем по-родному.
Псковскому зрителю хотелось петь и плясать вместе с ними, да и жюри главной театральной премии России «Золотая маска» в свое время, наверное, тоже (спектакль получил премию в 2017 году).
Я – Магадан. Делайте, что хотите
После продолжительного и жаркого соло оставшийся один на сцене баянист вытирает пот со лба и уходит. Вопрос о смысле жизни по-прежнему остается открытым. И, представьте, не только для странноватых магаданцев, а даже для мудрых тибетских монахов. Загорается экран, и отшельник, живущий в горах, признается зрителям, что ни дзена не поймал, ни себя не познал. И что, спрашивается, делать? Да продолжать кабаре!
Выходят «люди с вершин» в каких-то буддистских буденовках, как бы намекая, что дзен жителям этого мира все-таки свойственен, хоть и особенный. Кинотеатр начинает работу, включается рубрика «Магадан. Приколы». На экране парень и девушка пробираются сквозь сугробы, снег стер с лица земли дорогу вплоть до высоты дорожных знаков. Тонут, но выплывают. Падают, но поднимаются. А автор ролика заливается смехом так же искренне и ярко, как только что актеры пели «От злой тоски не матерись».
Эти люди отправляют письма на деревню дедушке, находят смысл жизни в картошке в мундире, во французской песне слышат строки о Комсомольском переулке, здесь смеются, утопая в снегу, ставят цветы в стакан с портвейном и, наверняка, никак не поймут, зачем каждый час гудит пароход, мигают сигнальные огни, едут поезда и крутится волчок.
Абсурден у Погребничко не Магадан, но сам человек. Его герой заблудился где-то в смене эпох. Но в этой безвыходности и есть выход, тем более, когда у тебя есть весло. «Я маяк. Делайте, что хотите», - говорят персонажи спектакля и снова поют.
