О позитивных псковичах, образцово-показательной пропаганде и черепе Пушкина - в интервью журналиста Георгия Зотова

Гостем ПАИ-live стал российский журналист, сотрудник газеты «Аргументы и факты», писатель-фантаст Георгий Зотов. В эфире с Александром Машкариным он рассказал, чем псковичи похожи на жителей Кавказа, кто украл прах Пушкина из Святогорского монастыря, и как получилось прорекламировать Псковскую область среди читателей.

В Пскове как на Кавказе

- Рады видеть вас на Псковской земле

- Мне и самому тут нравится.

- Что вы тут делаете?

- У меня служебная командировка. Москвичи, конечно, так редко приезжают в Псковскую область… Будет несколько репортажей, в том числе о приграничной зоне в Печорском районе, на которую претендует Эстония, и репортаж из Гдова, где в 1944 году нацисты уничтожили шесть старинных церквей.

- Вы сейчас работаете на «Аргументы и факты»?

- Да не то что сейчас, а уже последние 16 лет.

- Вы же журналист-международник, как случилось, что сейчас вы по эту сторону границы?

- Да самому странно. Приезжаю в Псков, виз не надо, принимают рубли – не надо ничего менять, а главная «сенсация» - все говорят по-русски. В общем, мне у вас очень нравится.

- Кроме шуток: люди, которые отдыхают за границей, через две недели возвращаются и думают: «Боже, как хорошо, всё по-русски, вывески русские…»

- Да, всё это чистая правда. А то мне коллеги говорят: «Что ты всё по Венесуэлам и Иранам, поезжай, посмотри, как страна живёт». И вот я был в Махачкале, в Калмыкии, а Псков я выбрал сам, потому что давно хотел посмотреть ваш Кремль, который вы называете Кромом. Кстати, для меня загадка, почему. Псковский кремль даже отображён в одной из моих книг. В Пскове хотел побывать всегда, но как «образцовый москвич» я всё думал, что когда-нибудь потом.

- О книгах мы ещё немного позже поговорим, это тоже очень интересный момент. Махачкала, Калмыкия, Псков, затем, я так понимаю, вы дальше поедете по России-матушке… Как в итоге страна живёт?

- Везде по-разному. Но я вот смотрю, что цены-то как в Москве, а зарплаты совсем не как в Москве. Но, что мне вот у вас понравилось, я был в других регионах, не буду их сейчас упоминать, потому что обидятся, так вот там люди были какие-то рассерженные, а у вас народ на позитиве. Это при том, что жизнь здесь совсем не роскошная и регион не курортный, и не столица. Но у вас народ очень любезный, любит гостей.

- Ну, вы удивительные вещи сейчас говорите, потому что обычно псковичей называют злобными и нелюдимыми.

- Я таких не встречал. У вас по части гостеприимство прямо Кавказ. Я заезжал в деревню на Чудском озере, беседовал там со старушками-свидетельницами немецкой оккупации, которые видели, как жгли эти церкви, так меня не из одного дома не отпускали без приглашения за стол. Одна девушка вынесла мешок воблы: «Что ж вы аж из Москвы приехали и нашу воблу не попробуете!» В Печорах подарили продукцию местного кондитерского завода. В общем я поражён. Я вам честно говорю, что у меня самые положительные впечатления от Псковской области.

- В чём эти положительные впечатления выражаются кроме гостеприимства людей?

- Мне нравится ещё с исторической точки зрения смотреть на Псков. Он хорошо ухожен. Я не вижу здесь груд мусора, здесь приятные старые здания. Я вот люблю пиво, но у вас, к сожалению, как и у нас, закрыты все рестораны, поэтому псковское пиво я оценить не смог в полной мере – вот минус. Кстати, пиво Псковской республики, просуществовавшей до 1510 года, славилось по всей Руси.

- Да нас к Москве только из-за пива и присоединили.

- Я бы тоже присоединил. В общем местное пиво удавалось попробовать только из магазинов. У вас есть рестораны с прикольной кухней. Вот абсолютно честно, чтобы вы не думали, что я вас хвалю, чтобы понравиться, я был в Пироговых палатах во «Дворе Подзноева», попробовал пироги - это офигенно. Я даже в редакцию написал, что у нас таких нет. Народ пощёлкал зубами и ответил, что меня тут псковичи обратили в свою веру.

- Так и есть. Сколько дней вы у нас?

- Уже пять дней.

- Ну вот, обычно мы за три дня людей в свою веру обращаем, а тут целых пять.

- Да, теперь уехать будет трудно.

- А если бы не ситуация с коронавирусом, которая вынудила вас обратить внимание на то, что происходит в регионах, вы бы сами ради чего приехали бы в Псков?

- Ради Крома. Я смотрел на его фотографии, и мне всегда хотелось его сфотографировать с реки, зайти внутрь. Кроме того, у вас же десять церквей из списка Всемирного наследия ЮНЕСКО. В Печорах меня, конечно, интересовал Псково-Печерский монастырь. Жаль, что его я смог посмотреть только снаружи, потому что он был закрыт на карантин. Вход там был, но только метров двадцать – оглядись и иди обратно. Ничего не поделаешь, будет повод второй раз приехать.

- Сильно карантин мешает работе?

- Это, конечно, внесло определённые неудобства. Ты должен постоянно ходить в маске, а иногда ты в маске говоришь, как в трубу, потому что у меня респиратор, и приходится, соблюдая дистанцию, маску от лица оттягивать и вот так брать интервью. Гостиницы везде требуют справку о командировке и по-другому не заселяют. Кстати, видно, что в Псковской области, как и везде, люди от этого устали, они теряют деньги, испытывают неудобства. Но у вас я видел больше народу в масках, чем в Москве. К тому же здесь при входе в магазин стоит человек и строго требует соблюдать масочный режим, правда, я был только в двух магазинах. Ну, хоть перчатки не нужны, а то в них жарко.

«Правительство на другой планете живёт, родной!»

- Буквально на днях у вас вышла статья про мир без России. Что вас сподвигло её написать? Это редакторский заказ, элемент фантастики или возможность подумать на эту тему с позиции журналиста-международника?

- Когда мне говорят про заказ, я так и представляю, что мне из Кремля звонят… На самом деле эта колонка была написана вне «АиФа». Это то, что мне давно хотелось написать. Я часто езжу, у меня много друзей за границей, и в последнее время наблюдаю, это, кстати, началось с избрания Трампа, когда Россию стали обвинять в подтасовке результатов выборов, что мы стали виноваты во всём. Буквально как в советское время. Видно, что в Европе и Америке по нам соскучились. Конечно, у нас государственное телевидение тоже говорит про ЦРУ, и антиамериканизм у нас очень популярен, но в этом вопросе они нас обыграли. Там даже троллят нас на тему того, что это они победили во Второй мировой войне и смотрят, какая у нас будет реакция на эти слова. Или вот эпидемия коронавируса в США – тут же выступает бывшая помощница Обамы и говорит, что, конечно, всё это русские организовали. Какие доказательства? «А кто ещё?» И так во многих странах. Уже даже поговорка есть, что русские – новые евреи. Раньше евреев во всём обвиняли, теперь их место успешно заняли русские. Вот я и представил, что будет, если Россию, к примеру, на сутки взять и изъять. Я эту статью написал как автор, а не как журналист, потому что это, действительно, скорее фантастический рассказ.

В соседних с вами Эстонии и Латвии я вижу бесконечные программы про Россию, как она угрожает, как там плохо живут, как там все алкоголики. Именно там мне и пришла в голову эта мысль: что они будут делать, если России не будет? У них тогда, видимо, вообще не будет эфира, а политики будут открывать рот, но не произносить ни звука, потому что нечем будет оправдываться, незачем просить денег и базы из-за грозной России рядом.

- Насколько ситуация в медиа и среди политиков за границей отличается от реального общественного мнения по отношению к России?

- Даже когда в 2014 году я был во Львове на Украине, а там известно какая ситуация, мне никто не сказал ни одного плохого слова. Как в фильме «Кин-дза-дза»: «Правительство на другой планете живёт, родной!» То есть правительства живут на других планетах, а люди работают, занимаются своими делами. Репортажами про «злых русских» кормится определённый контингент. Я понимаю, что советская пропаганда нам тоже показывала, что американские трудящиеся хорошие, а вот капиталисты и их правительство плохие, но вот я в прошлом году приехал в Тбилиси во время антироссийских протестов, пришёл на этот митинг и сказал: «Хорошо, ребята, я русский. Скажите мне, как вы не любите русских». Народ, который стоял с плакатами против России, как-то весь смутился: «Да нет, с чего ты взял. Это всё ваше правительство, а русских-то мы любим. Приезжайте к нам». Всегда эта шаржированная, плакатная пропаганда блекнет и разваливается, когда напрямую спрашиваешь, что вы имеете против русских, люди сразу смущаются и им нечего сказать. Но случаи, не спорю, бывают разные. И, наверное, были инциденты, где всё было не так. Но я многократно был в Америке и то, что я русский вызывала любопытство, уважение, но не агрессию.

- А уважение с чем было связано?

- Россия для них – мощное, далёкое государство, которое что-то представляет из себя. Во всяком случае, когда я говорил откуда я, мне показывали два больших пальца вверх.

- Какое-то магическое государство где-то на краю земли…

- Да, Россия для них – это мистика они не знают, что про неё думать. То, что было 90-е, «надо им помочь, иначе они свои ядерные ракеты продадут по всему миру», это уже прошло.

- То, что происходит в российских масс-медиа по отношению к внешнему похоже на то, что происходит там по отношению к России?

- Что-то похожее есть. У нас ведь есть такой «казённый антиамериканизм», ругать Америку принято. Её, на самом деле, есть за что ругать. Когда я был в командировке в США, с обычными людьми там у меня были прекрасные отношения. Когда я был в командировке в Ираке и Афганистане, я видел, что американцы с местным населением обращаются как со скотом. Был момент, когда мы с украинскими коллегами ехали по Кабулу, нас подрезал американский патруль, вытащил нашего водителя-афганца на багажник, стал тыкать ему пистолетом в лицо и обзывать. Когда мы вышли из машины с камерами, американец тут же спрятался и уехал.

У нас положено быть антиамериканистом, не взирая ни на что, Америка для нас – такое же «пугало», как и мы для них, только у нас пока не говорят, что Америка «режиссирует выборы «Единой России», но не удивлюсь, если и это скоро озвучат. Похожего, в общем, много.

Я был на одной свадьбе в Подмосковье, где бойфренд одной девушки был из Америки. Ему за всё время свадьбы, разумеется, никто не сказал: «А чего вы ракеты ставите? А вот вы такие-сякие!» То, что ему наливали без счета и в итоге споили в стельку, это да. Я не представляю, чтобы у нас к иностранцам плохо относились из-за того, что это американец, а это француз. Что 75 лет назад творили немцы, а у нас в итоге к туристам, в том числе из Германии, очень дружелюбное отношение.

В этом смысле у нас с американцами общий «зачёт»: есть госпропаганда тупая, глупая и даже фантастически глупая, а есть отношения людей.

- Как наши соседи по Евросоюзу относятся к тому, что у них всё больше натовских баз, что военное присутствие увеличивается? Правительства, понятно, убеждают, что всё к лучшему, а как общественное мнение?

- Ну, вот в Польше просто образцово-показательная антироссийская пропаганда. Советское и нынешнее российское телевидение отдыхает. Периодически я приезжаю в Варшаву и живу там в одном районе, где меня уже более-менее знают. Как-то пенсионер-поляк, который нормально говорит по-русски, показывает мне газету и говорит, что там написано, будто Россия может занять Польшу за один час. Правда ли это? Конечно, правда, отвечаю я. Он на меня обиделся: «Ну, вы же ерунду говорите!» Нет, это вы ерунду читаете.

В этом смысле коренное население Польши и Прибалтики, конечно, военные базы поддерживает. Им кажется, что если у них разместили американский батальон и четыре истребителя, то Россия теперь точно не нападёт, а без этого бы точно напала. Но теперь, слава Богу, есть четыре истребителя и батальон, которые задержат Россию до прихода подкрепления. Если брать Германию и другие подобные страны, где размещены натовские базы, то там отношение от параллельного до негативного. Это сугубо паранойя Восточной Европы и то избранных стран: Польша, Прибалтика, Румыния, которая недавно официально объявила Россию врагом.

Фантаст без фантастики

- Расскажите, как вы решили от журналистики перейти к прозе, фантастике?

- Я был на одном мероприятии, где встретился с бывшим гендиректором «Аргументов и фактов» Дмитрием Ивановым. Он тогда возглавил издательство и спросил, не хочу ли я написать путевые заметки из своих поездок по загранице. Я ответил, что не хочу, но у меня есть идея сатирического детектива, где действие происходит в аду. Идея была лет пять, но я ни строчки не написал. Он меня спросил: «А что у тебя что-то уже готово?» «Да, конечно», - говорю я, а сам сижу и думаю, зачем я это сказал вообще. Приехал домой, поспешно написал страниц десять, он прочитал и сказал, что «это бомба и надо срочно издавать». Но я, к сожалению, такой человек, что надо мной, чтобы я что-то сделал, должен висеть дамоклов меч. Вот газета выходит каждую неделю и хочешь-не хочешь, надо написать вовремя. И ты уже знаешь, что тебе будет, если ты невовремя сдать материал. Вот и тут я попросил прописать штрафные санкции, а иначе я эту книгу писал бы 10 лет, написал в итоге за год. А я вообще тормоз по натуре. Трудно поверить, но это так.

Моя первая книга «Элемент крови» стала очень успешной, сначала мы продали 75 тысяч экземпляров, и к этому времени она выдержала уже восемь переизданий.

- Российская фантастика – особая история. Наверное, ни в одной стране мира нет столько сюжетов с попаданцами, постапокалипсисом, параллельными мирами… С чем связана любовь россиян к фантастике?

- Мне кажется, что все эти другие миры - желание сбежать от реальности. Понятно, что фантастика есть такая, что прочитаешь и повесишься. Но люди у нас, как и во всём мире, любят мечтать и фантастика – такая попытка уйти от реальности. К тому же людям всегда интересно читать на тему, «что было бы, если бы…» Уже 150 лет, начиная с Жюля Верна, Герберта Уэллса, продолжается развитие фантастики, и она остаётся на том же уровне популярности. Людям нравится погружаться в неизведанные миры. Когда человек читает детектив про полицейских и преступников, так это и так всегда рядом.

- В советское время среди знаковых имён были братья Стругацкие, Крапивин, Ефремов, у которых была своя вселенная, сейчас количество авторов исчисляется сотнями. А для вас в современной фантастике есть имена, про которые вы можете сказать: «Вот эти ребята сделали стоящую вещь!»?

- Для меня фантастика – это, скорее, бластеры и звездолёты, Желязны, Хайнлайн… А вообще я не такой уж чтец фантастики. Вот если бы вы меня спросили про детективы и триллеры, я бы вам ответил. А из фантастики я читаю в основном Брэдбери и Шекли, такую классику. Люблю мистику, триллеры, ужасы. Вот Стивена Кинга будут читать сто пудово, второго такого мастера ужасов нет. У нас, несомненно, есть хорошие авторы, лучше и талантливее меня, но навскидку я не скажу, что меня поразило.

- После вашей первой книги, гадая кто вы такой, вас сравнивали и с Пелевиным, и с Лукьяненко, вам это льстило или наоборот?

- Я всегда считал, что копия хуже оригинала, поэтому мне не льстило. Мне всегда нравилось быть в тени, никогда не любил вылезать на публику и что-то говорить. Но как раз, когда ты затаишься и не участвуешь ни в каких мероприятиях, про тебя придумывают всё что угодно. Чем больше ты это опровергаешь, тем меньше тебе верят. Меня даже спрашивали, какое отношение я имею к администрации президента и к теперь уже экс-замглавы этой администрации Суркову, помогали ли они мне с написанием книги.

- А какое отношение вы имеете к администрации президента?

- С удовольствием скажу, что вообще никакого.

- Там читают ваши книги?

- Не знаю. Но один человек из руководства правящей партии мне сказал, что мои книги надо запретить, потому что написанное начинает осуществляться. «Пиши, пожалуйста, позитив. Что ж ты постоянно что-то плохое пишешь, и это тут же претворяется в жизнь». А у меня так не получается. Я, как Кассандра, только плохие новости приношу.

- Как коллеги отнеслись к вашему творчеству?

- Кому-то понравилось, кому-то нет. Мой начальник после выхода первой книги хотел, чтобы я продолжал и писал бы бесконечные продолжения этой истории, но я этого не любил никогда, мне нравится писать книги без продолжения.

Достопримечательности и вобла

- Вы упомянули, что в одной из ваших книг фигурирует Псковский кремль. Что это за книга и в каком контексте там упоминается Кремль?

- Это «Череп Субботы». Там женщина, выполняя определённые задания, похищает прах Пушкина из Святогорского монастыря в Пушкинских Горах. Затем ей, по сюжету, нужно ехать в следующий город и вот она сидит в кафе, смотрит на Псковский кремль и думает над тем, куда ей ехать дальше. Это такой транзитный эпизод. Я не считаю себя фантастом, потому что мне лучше даётся описание того, что я видел. Поэтому один из редких элементов фантастики – это как раз то, что в Пскове я раньше не был, но про ваш Кремль написал.

- Я пытаюсь вспомнить, из окна какого кафе можно посмотреть на Кремль…

- Вот и ещё один пример того, что человеку лучше видеть то, о чём он пишет, поэтому у меня фантастика как раз не очень получается. Специально никакие города я в своих книгах не упоминают. Скажем, Махачкалы у меня ни в одной книге нет, и Пензы нет, и Уфы, хотя я там был.

- Можно ли надеяться, что Псков снова появится в ваших книгах?

- Как договоримся. Хотя мне же вот мешок воблы выдали. Думаю, этого на две книги хватит (смеётся).

- В гостях у нас был Георгий Зотов, у него на сегодня ещё много планов, поэтому мы вынуждены завершать разговор. Спасибо за ответы на вопросы, за то, что нашли время к нам прийти.

- Я бы ещё в конце хотел сказать, что у себя в блоге опубликовал пост про ваш город, и очень много людей, прочитав про Псков, захотели сюда приехать. У вас город и область очень недооценены в плане туризма. Мне кажется, у Псковской области есть все задатки, чтобы стать одним из главных туристических мест в России: и достопримечательности, и озеро, и вобла, наконец. Я это серьёзно говорю.