Правила съёма

Ежедневно мы сталкиваемся с десятками разных профессий, но кроме названия почти ничего о них не знаем. И зря. Каждая работа скрывает множество интересных тонкостей, о которых любопытно узнать. Понять, как всё устроено, поможет новый проект Псковского агентства информации «Трудовая книжка». В публикациях мы расскажем об особенностях и «кухне» некоторых профессий, а вы сравните тяготы и лишения своих трудовых будней с тем, что есть у других.

На мир они смотрят через видоискатель, культивируют здоровый цинизм и нервничают в ответ на просьбу сфотографировать кого-нибудь: операторы регионального телеканала Евгений Бородин и Андрей Пономарёв рассказали Псковскому агентству информации о своих страхах, «лютых» съёмках и хаотично движущихся детях.

О падающих камерах, ценных кадрах и скуке

Евгений Бородин: Телеоператором я стал случайно и ради интереса: почему бы не попробовать. Так больше 10 лет назад я по знакомству пришёл в ГТРК «Псков». Прямиком с должности продавца из магазина одежды. Молодой, перспективный. Специального образования у меня не было, но я соврал, что умею всё. Мне сказали «Попробуй!» и взяли на испытательный срок. Отсутствие опыта так и не раскрылось, ребята работали нормальные и меня всему учили на ходу. А не знал я вообще ничего и поначалу снимал весьма посредственно. Как-то с корреспондентом мы снимали опрос в парке, потом при просмотре материала она обещала оторвать мне голову за бесконечные крупные планы говорящих.

Потом была съёмка на колокольне Троицкого собора, тогда я плохо закрепил камеру на штативе и она упала. Правда, на подлёте к полу я сумел поймать её ногой, но боковое окошечко, на которое выводится изображение, отломалось и повисло. Я испугался и месяца два-три никому об этом не говорил. В камере, на которую я снимал, дисплей видоискателя выводил только чёрно-белое изображение. В результате я научился профессионально выставлять правильный баланс по цвету «на глаз». В общем, умение не только снимать, но и ловить камеру из любого немыслимого положения — главные навыки оператора.

У нас разный график. Бывает одна-две съёмки в день, а бывает, с утра уехал и до ночи тебя нет. Весь день носишь аппаратуру и потом уже не чувствуешь ни рук, ни ног. Помню, на ГТРК мы ездили в деревню, куда не приезжала даже Скорая помощь. По дороге у меня оторвалась лямка от кофра, примерно километр я волок его по глубокому снегу, но сюжет мы в итоге сделали.

Андрей Пономарёв: Женя подводит к тому, что главная задача оператора на съёмках — пробраться туда, куда не может залезть обычный человек, выбрать точку, с которой никогда не посмотрит обыватель. Тогда этот кадр будет ценен. Съёмочная группа должна добираться даже туда, где не ступала нога человека. Вот, например, когда тронулся лёд, я плыл на льдине, чтобы у меня был кадр с реки. Бросил штатив корреспонденту, снял нижний план с движущейся льдины и перепрыгнул обратно на берег.

Самое трудное в нашей работе — ходить на «паркетники» — всевозможные заседания, совещания, комитеты. Это скучно. Если бы всё состояло из интересных съёмок, я был бы счастлив.

Евгений Бородин: Для меня труднее всего критически отнестись к материалу, который готовишь. Каждый видит по-разному. Есть какие-то основы съёмки, но нет единых стандартов. Я считаю, что кадр будет хороший, кто-то скажет: «Фигня, эта панорама была лишней».

Когда снимаешь интервью с кем-то, для перебивки берёшь крупные планы: глаза, руки. Женщины, а особенно женщины в возрасте бывают недовольны: «Зачем вы это сняли? Удалите срочно!» Потому что вблизи даже под косметикой видны морщинки, да и руки сразу выдают возраст.

О Путине, страхе и браке

Андрей Пономарёв: Сначала постоянно что-то забываешь. Всё, вроде, выставил, потом начинаешь смотреть и понимаешь, что что-то забыл: включить «петлю» [петличный микрофон], выключить «петлю» после интервью. Таких нюансов много. Когда только пришёл, думал, что всё легко и просто: композицию выстроил, на штатив камеру поставил, но потом, конечно, я окунулся в это царство диафрагмы, освещённости, цвета и света.

Уже со временем в работе появляется здоровый и нездоровый цинизм: тебя ничего не радует, тебя ничего не огорчает. Но это свойственно любому журналисту. Хотя как-то выезжал на аварию с шестью погибшими. Через два часа после случившегося. Это я запомнил на всю жизнь.

Евгений Бородин: Когда снимаешь последствия ДТП, похороны, поминки нужно чувствовать людей, не лезть им в лицо камерой. Но даже к таким съёмкам надо относиться как работе. Ты просто абстрагируешься и делаешь то, что должен.

Андрей Пономарёв: У любого оператора есть определённые принципы. Снять-то можно всё, но в итоге попросить не ставить твою фамилию под сюжетом. Хотя вот я, например, даже за деньги откажусь идти на утренники. Хаотично движущиеся дети не для меня. Мы шутим, что для оператора из региона — верх мечтаний — снять Путина. Путина снял — всё, молодец! А так и за границей были, и на шаре летали, и под водой плавали.

Новичка в профессии сложнее всего научить не бояться больших чинов. У губернатора в кадре, к примеру, из плеча дерево «растёт». Многие удивляются: «Как я могу сказать «подождите»?» Но у тебя должен быть хороший кадр без брака по картинке и звуку. Новички обычно пугаются: «Ну как я могу! Где я, где он!..» Это неважно. Это твоя работа и в итоге в браке будешь виноват ты, а не он.

Евгений Бородин: В какой-то момент страх перед кабинетами власти и большими начальниками пропадает. Ты видишь их каждый день, чаще родных, какой уж тут страх.

Интересные кадры со съёмок мы собираем в архив, к 1 апреля планируем смонтировать из них ролик: спящие чиновники, отжимающийся глава города, объяснения начальника УГХ по поводу повышенной ямочности на улицах, общение Цецерского с горожанином, который без стеснения делится тем, что он думает о дорожниках.

Иногда по запарке и из-за того, что на экране видоискателя много информации путаешь кнопку записи и остановки. В итоге снимаешь подготовку к интервью, а потом бац, съёмка закончилась.

Андрей Пономарёв: Был случай, когда оператор поехал снимать перезахоронение бойцов в свой родной город. Там он перебрал с алкоголем, и вся запись была такая: люди готовятся, съёмка обрывается, начинают брать лопаты, съёмка обрывается, несёт камеру, ставит ее на штатив, выстраивает кадр, съёмка обрывается. Привёз в итоге полный брак. От начала и до конца.

Ещё хорошо запомнил съёмку на улице в -27. Мероприятие задерживалось. Сначала я перестал чувствовать ноги, потом руки, но переживал в основном за то, что камера не выдержит и сломается на морозе. Для камеры есть специальная химическая штука, надламываешь, она греется, потом её можно положить в чехол. У меня они закончились ещё до начала событий. Это была самая лютая съёмка. В ливень тоже думаешь о камере и держишь зонтик не над собой, а над ней, потому что ты всегда должен помнить, что как материально ответственное лицо можешь попасть на большие деньги. Камера стоит несколько сотен тысяч рублей. Вот у одного знакомого во время неудачного падения на камере объектив раскололся на две части. Мне кажется, он тогда поседел.

Однажды снимал пьяного водителя после ДТП. Он на заднее сидение для оформления сел, я на переднем сижу, снимаю. Он бурчит: «Не снимай меня!» Я: «Да ладно, всё равно уже попался!» Он: «Не снимай меня!» И ка-а-ак вцепится в микрофон на камере. Отломал в итоге. Потом склеили.

Евгений Бородин: Меня однажды спортсмен-марафонец сбил. Я снимал на маршруте. Стою в сторонке, меня всем видно, а он бежит и копается в часах и лоб в лоб сталкивается с камерой и мной. Камеру я возле земли поймал. А он остаток дистанции бежал весь в крови.

О любви к профессии

Андрей Пономарёв: Новичкам, которые приходят в профессию, можно сказать, что скучно не будет точно, но для этого нужно быть очень ответственным и в любой момент встать и идти снимать. Здесь работают не ради денег. Оператор должен любить то, чем занимается, а не просто приходить, получать зарплату и уходить домой.

Евгений Бородин: Это точно не работа «с девяти до шести». Все праздники, выходные — самое время для съёмок. У всех День города, а у тебя съёмка, у всех 9 Мая, а у тебя съёмка. Хотя я до сих пор на работу хожу с удовольствием. Мне всё нравится. Бывает, только злишься на себя, если что-то забываешь. Ведь кроме самой камеры много другой техники, которую надо брать с собой: микрофоны, кабели, батарейки, свет, объективы, насадки. У нас в кабинете всегда висит табличка со списком: «Не забудь, убедись, проверь...»

А на съёмках очень раздражает, когда люди постарше, да и помладше тоже просят: «Сфотографируй меня!» Камеру с фотоаппаратом перепутать трудно, но многих это не останавливает, и они просят сделать фото.

Или вот ещё был случай...

В качестве «бонус-трека» несколько историй от оператора, точнее от снимающего режиссёра c 20-летним стажем, Евгения Сумина:

...Когда был совсем молодой мы с коллегой в две камеры снимали фильм про спецназовцев, и поехали с ними на стрельбы в карьер. Мы решили снимать с обратных точек. Я снимал с рубежей, где они стреляют, а коллега для большей эффектности пошёл снимать с лица, то есть с обратной точки. Снимаем, всё нормально, стрельба, «ба-ба-бах!», слышу, спецназовцы кричат: «Уберите этого дебила оттуда, мы сейчас его убьём!» Оказалось, они боевыми патронами стреляли. Мы его, естественно, оттуда вытащили. Он говорит: «О, а я не понял, в чем дело! У меня тут такая картинка классная: вжик-вжик со всех сторон!»

...Когда смотришь через видоискатель, ситуацию оцениваешь не совсем адекватно, например, не можешь понять степень опасности. Помню, приезжала режиссёр со студии документальных фильмов для съёмок большого полотна про малые города. Меня ангажировала в качестве оператора и договорилась с десантниками и они предоставили «кукурузник» для съёмок с воздуха. Квадрокоптеров тогда ещё не было. Мы полетели, для меня открыли дверь, и я через открытую дверь снимал, кричал «Выше! Ниже! Ещё кружок!» Тётушка-режиссёр в угол забилась, ей плохо, она вся позеленела. Только потом, когда мы приземлились, до меня дошло, что на самом деле я неадекватно оценивал происходящее и снимал без всякой страховки, зацепившись ногой за скамейку, свесившись в открытую дверь. У меня волосы дыбом встали, а в процессе я даже отчёта себе не отдавал, опасно это или нет.

...Случай был не со мной, но однажды на телестудию пришла новая корреспондентка, все перед ней перья распушили, а старый оператор решил утереть нос молодым. Поехали они на съёмку, возвращается к коллегам, показывает кассету, а там пять минут записи, как девушка-корреспондент крупным планом на камеру улыбается в 32 зуба. Это они баланс белого настраивали. Он ей по ушам проехал, что баланс по зубам настраивают, хотя обычно это делается помощью белой поверхности или листа бумаги.

...Один мой знакомый очень боялся летать, а его как раз отправили на съёмку с вертолёта. И он, зная, что может запаниковать, по дороге в вертолёт нажал на камере кнопку записи. Отснял, приезжает в редакцию, отдаёт кассету, его через некоторое время редактор вызывает: «А чего ты там наснимал?» У него на записи ноги-ноги-ноги, потом стоп и опять ноги-ноги-ноги. Такое с операторами часто бывает.