Нисхождение в «Шталаг»

Музей оккупации Псковской области предлагают опустить под землю: туда, где  до сих пор лежат не упокоенные останки узников немецкого концлагеря «Шталаг-372». Впрочем, некоторым такой уровень абстракции кажется чрезмерным для «русского глаза». В результате на поверхности земли вполне может появиться обозначающий территорию мемориала «памятник бараку».

На костях

В августе 2006 года при строительстве жилого дома на улице Юбилейной в Пскове строители обнаружили в котловане человеческие останки. Обнаружили, и продолжили вывозить кости вместе с выбранной землей за город. Скандал подняли жители окрестных домов: когда их дети стали приносить со стройки черепа.

После этого работы приостановили, а по факту обнаружения истлевших тел была проведена проверка прокуратуры. Выяснилось, что в братской могиле были похоронены советские военнопленные, погибшие в немецком концлагере «Шталаг-372», располагавшемся на месте пятна застройки. И что посвященный памяти замученных в нем людей обелиск расположен вдалеке от истинного места массовых захоронений.

Псковские поисковики провели раскопки и торжественно перезахоронили останки нескольких десятков найденных бойцов. Однако против того, чтобы продолжить раскопки за пределами котлована, категорически высказались застройщики, поддержанные властями. В центре города вырос микрорайон, в буквальном смысле слова стоящий «на костях». Ведь «Шталаг-372» (Stalag-372) - один из самых крупных немецких концентрационных лагерей, располагавшихся в годы оккупации на территории Псковщины. По данным Чрезвычайной государственной комиссии, расследовавшей военные преступления оккупантов, в этом лагере с осени 1941 по декабрь 1943 года погибли более 75 тысяч военнопленных.

С тех пор мысль о том, чтобы как-то обозначить это страшное место, не давала покоя псковским краеведам, журналистам и общественникам добрый десяток лет. Пока в прошлом году не выкристаллизовалась в идею создания на месте «Шталага» музея оккупации Псковской области, - очевидно, по аналогии с «музеями оккупации», в 1990-х годах шокировавшими псковичей в прибалтийских столицах.

Проект создания музея в декабре 2016 года на заседании регионального Совета по культурному наследию представил директор фонда «Достоверная история» Юрий Алексеев. Идея получила поддержку теперь уже экс-губернатора Псковской области Андрея Турчака. В результате в Генплан Пскова в 2017 году были внесены изменения, по которым территория концлагеря получила статус особо охраняемой зоны, на которой запрещена жилая застройка.

Юрий Алексеев и его соратники тем временем продолжили искать союзников во власти. И весной 2017 года заразили главу Пскова Ивана Цецерского идеей провести конкурс проектов музеефикации территории «Шталага». Вчера, 16 октября, состоялось заседание конкурсной комиссии во главе с псковским градоначальником. На ней были рассмотрены три проекта, претендующие на воплощение в жизнь.

Уместность абстракции

Первый проект представлял известный псковский архитектор Юрий Ширяев. К теме он подошел, мягко говоря, не банально: разместив мемориал под землей, а его смысловым центром сделав подземный же «перевернутый пантеон». Собственно, глубоким символизмом была проникнута уже пояснительная записка к проекту:

«Черный гранитный объем, вместилище свидетельств страшных событий, оголив лишь угол, выступил на поверхность. Большая его часть покоится в глубине под толщей земли. (…) Подземный музейный комплекс венчает Пантеон. Но не просто Пантеон, а «Опрокинутый». Купол его обращен вниз, под землю и является той самой «Черной дырой», той «Бездной» пред которой все равны, но на краю которой еще можно удержаться. Обитатели его – узники «Шталага». (…) Медленно, по пандусу, шаг за шагом, все ниже и ниже Мы опускаемся под землю. Погружаемся в исторические слои скрытые от глаз, до поры неизвестные. Путь не близкий. Но преодолев, его Мы выходим на Свет».

Непосредственно в процессе презентации автор сообщил, что мемориал, помимо пантеона с фотографиями заключенных «Шталага», будет включать в себя универсальное выставочное пространство и научно-исследовательский центр с кабинетами, библиотекой, конференц-залом на 130 мест. «Смысл в том, чтобы это был постоянно действующий, живой культурный центр», - пояснил он.

Участники конкурсной комиссии, в числе которых были известные псковские архитекторы, реставраторы и искусствоведы, определенно были впечатлены размахом мысли автора. Известный специалист по псковским фрескам Тамара Шулакова даже поинтересовалась, нельзя ли обозначить полностью скрытый под поверхностью земли мемориал снаружи чем-то «более понятным для русского глаза». Однако г-н Ширяев был непреклонен. «Мы не хотим в веках нести «башню вертухая». Надо не орудия пыток и убийства увековечивать. Абстрактная композиция тут более уместна», - разжевал он свою идею.

Автор второго проекта - Владимир Никитин, более известный в Пскове как архитектор-реставратор. В пояснительной записке к своей работе он прямо говорил: «Предлагаемая архитектурная идея-концепция заключается (…) в установке памятника лагерному бараку, в натуральную величину, на месте утраченной постройки».

Впрочем, архитектор не предлагает восстановить барак (эту мысль, явно противоречащую современным подходам к реставрации и музеефикации, кстати, еще год назад вынашивали г-н Алексеев и его соратники). Речь идет об «объемно-пространственной композиции», выполненной «в откровенно новых, долговечных современных материалах в виде руины без крыши, остова здания с торчащими стропилами, прогонами и столбами, зияющего дырами на месте окон и ворот».

«Центром мемориала должен стать прорезающий брандмауэрную стену на просвет «русский» крест высотой 5 метров как символ мученической смерти. В основании креста с двух сторон плиты из гранита с текстом, посвященным замученным и убитым в Пскове пленным советским воинам и гражданским лицам», - говорится в пояснительной записке к проекту.

Эта концепция явно была куда более понятна участникам заседания и не вызвала вопросов.

Если два предыдущих проекта первоначально были размещены в интернете, в созданной Юрием Алексеевым фейсбучной группе «Шталаг-372», то стенд с третьей концепцией принесли непосредственно на заседание комиссии, и ее автор, молодой архитектор Антон Соколов, докладывал «с листа».

«Суть идеи - здание, состоящее из нескольких модулей, – пояснял автор. – Первая и главная часть - мемориальная, в виде лабиринта. Она призвана вызвать эмоциональную реакцию посетителей. Там могут быть размещены фотографии и документы. Через эту часть мы попадаем в комплекс. Там повторен объем самого барака, но условно. Это универсальное выставочное пространство, где могут проходить любые массовые мероприятия, показ фильмов и т. п. Далее - открытая площадка. За ней - административный корпус».

Молодость Антона Соколова, похоже, послужила «красной тряпкой» для некоторых членов комиссии. У автора принялись требовать пояснений, как, к примеру, будет построено пребывание в «его» мемориале «экскурсии школьников». Архитектор старательно пытался отвечать, но затем понемногу стал раздражаться.

Впрочем, большинство участников заседания оценило идею «лабиринта», в котором, по замыслу г-на Соколова, посетители музея должны испытать эмоциональный и физический дискомфорт.

Вопрос масштаба

Обсуждение проектов, несмотря на его протесты, пришлось начать Ивану Цецерскому. «Идеи вообще-то есть…», - согласился градоначальник. Но добавил: «Идеальных не назову…».

Посидев еще некоторое время в президиуме и даже озвучив предложения архитекторам («Если бы идти через ваш лабиринт, чтобы это были нары со всеми этими штучками...», - к примеру, обратился он к Антону Соколову), глава города сослался на важные дела и распрощался с участниками заседания. Так что подводить итоги пришлось уже без него.

Главный архитектор города Сергей Кондратьев проявил себя дипломатом. «Трудно определить, какое предложение лучше... Нужен период обсуждения, осмысления», - заявил чиновник. А заодно напомнил, что обсуждаемая территория – «это только малая часть мемориальной зоны, выделенной в Генплане». И предложил архитекторам «обозначить, что там может быть».

Председатель псковского союза архитекторов Станислав Битный, при активнейшем участии которого организовывался конкурс, поздравил собравшихся с тем, что он «наконец-то состоялся» и что на суд экспертов оказались представлены «три нормальных концептуальных проекта, каждый из которых может лечь в основу дальнейшего развития» мемориальной территории.

«Однозначно, нужно через какое-то время провести второй этап конкурса с более конкретным техзаданием!» - первым предложил г-н Битный.

Члены комиссии по очереди высказались по поводу увиденного и услышанного. «Первый проект - самый впечатляющий с эмоциональной точки зрения», - признала искусствовед Ирина Голубева. «Но как это может организационно выглядеть?.. – задалась она резонным вопросом. – Наверное, надо на федеральный уровень выходить с такими проектами…». «Пока не могу конкретно сказать, за какой я проект. Наверное, нужен второй этап конкурса», – добавила г-жа Голубева. Учитывая, что автор второго проекта Владимир Никитин является ее супругом, это было объяснимо.

«Первый проект самый эмоциональный!» - заявил председатель правления псковского Союза художников Виктор Лысюк. А Тамара Шулакова сравнила уходящий под землю изгибающийся пандус с «дантовыми кругами», по которым посетители будут «нисходить» в «ад». «Если бы мы это потянули, это было бы великолепно! – поделилась она своим мнением. - Но с тем, чтобы отметить это место на поверхности, лучше справился второй проект. В третьем проекте исключительно интересное решение. Здесь каждого можно «достать», извините за студенческое слово».

«В одном случае это грандиозно, в другом мемориально, в третьем личностно…», - резюмировала г-жа Шулакова. И, подчеркнув, что «у нас очень талантливые люди», все-таки прямо заявила: «Я бы отдала предпочтение первому проекту».

У «варианта № 2», впрочем, тоже нашлись сторонники. К примеру, бывший главный архитектор Пскова Дмитрий Пославский. Концепцию г-на Никитина поддержал и краевед Михаил Тух (читатели ПАИ хорошо знают его как автора проекта «Взгляд с другой стороны», посвященного истории оккупации Пскова в фотографиях).

«Я бы отдал предпочтение второму варианту», - сообщил краевед, пояснив: «Первый - очень камерный. Люди могут проходить мимо и не понимать, что у них под ногами». Кроме того, желание архитектора спрятать мемориал под землю смутило его и по другой причине: «Я бы в такое место не хотел ходить на работу каждый день...», - признался исследователь, очевидно, уже воспринимающий будущий музей оккупации как родной дом.

Идея совместить в одном мемориале несколько проектов явно назревала. И она наконец-то была озвучена соратником Михаила Туха, Андреем Ивановым. «Если мы что-то делаем, то надо делать федерального масштаба», - отметил он, напомнив, что в псковском «Шталаге» уничтожали уроженцев самых разных регионов Советского Союза. «Такого, наверное, не бывает, но я бы сделал два проекта: первый и второй», - предложил историк. И пояснил, что «памятник бараку», по его мнению, станет лучшим «местом поклонения» памяти погибших в концлагеря. Особенно г-на Иванова зацепил символизм монумента: «Одновременно мы имеем крест и одновременно мы его не имеем!», - восхищался он.

Исследователя поддержал и региональный депутат Лев Шлосберг, газета которого в свое время первой подняла тему «Шталага». «Масштаб территории таков, что могут появиться элементы всех проектов», - напомнил он. И согласился с главным архитектором Пскова в том, что «второй этап конкурса должен осмыслить всю эту территорию».

При этом политик предложил не только «совместить оба проекта», но и задуматься об источниках финансирования их реализации. «Этот мемориал должен быть даже не общероссийским, а европейским. Иван Николаевич, почему здесь должны быть только российские деньги?» - обратился он к главе Пскова. В глазах г-на Цецерского при этом определенно появилось выражение заинтересованности.

* * *

«Я сразу сказал, что хочу, чтобы сразу два проекта было воплощено!» - признался директор фонда «Достоверная история» Юрий Алексеев. «Были б деньги - можно было бы здесь разгуляться очень здорово…», - мечтательно продолжил он. После этих слов не могли не закрасться опасения, что в случае достаточного финансирования территория «Шталага» усилиями энтузиастов может превратиться в «парк аттракционов», плотно заставленный памятниками и знаками.

Между тем, обменявшись мнениями, участники заседания стали расходиться. Первыми зал покинули Антон Соколов и Юрий Ширяев. Складывалось впечатление, что последний не слишком-то рад идее совместить его концептуальный проект с «памятником бараку». Но публично спорить с коллегами и историками не считает нужным. 

В любом случае, впрочем, главное – чтобы на месте концлагеря, забытом и практически уничтоженном застройкой, действительно появилось хоть что-то в память о тысячах погибших.