«Передаем за проезд!»

«Водитель продает талоны книжками»: эти надписи, въевшиеся в стекла кабин шоферов псковских «Икарусов», много лет вызывали у меня острейшие приступы ностальгии [с полной версией текста в авторской редакции можно ознакомиться здесь>> - ПАИ]. В благословенном конце 1980-х, когда они были сделаны через трафарет, талоны мало было приобрести: их следовало компостировать – пробивать в специальных устройствах, висевших тут и там по салону. Компостер оставлял созвездие дырочек – уникальное для каждого автобуса, поэтому проехать дважды с одним талоном на разных маршрутах было невозможно. 

После заката советской эры, в период гиперинфляции 1990-х, когда цены менялись быстрее, чем «Псковпассажиравтортранс» успевал заказывать в типографии печать талонов нового образца, были несколько месяцев, на протяжении которых контроль за «обилечиванием» не осуществлялся. Кто-то по инерции ещё покупал талоны, но многие горожане тихо стали под эту лавочку «зайцами» – ну дети уж точно.

Что было потом – вы знаете. Автобусный парк Пскова надо было спасать, и – слава Георгию Лупандину – парк, на зависть многим другим муниципалитетам России, спасли. При этом появились и размножились в геометрической прогрессии кондукторы, которые захватили не только фискальное пространство, но и, в буквальном смысле, все физическое пространство автобусов, и даже его эмоциональный фон. Они перемещали и тасовали человеческую массу, поднимали и усаживали, ссорили и мирили. Иначе говоря, кондукторы стали явлением, которое внесло весомую лепту в атмосферу городской жизни.

Кондукторы царствовали по меньшей мере лет двадцать, пока по их душу не пришел новый начальник «Пскопассажиравтортранса» Александр Гизбрехт. С первых дней своего начальствования он заявил, что на дворе – 21-й век, и внедрение современных технологий не заставит себя ждать. Вот классно, подумал я. Это же логично: зачем содержать столько женщин, если можно один раз инвестировать в комплексную электронную систему? И потом платить зарплату только двум-трем инженерам-автоматчикам, которые никогда не уходят в декретный отпуск, и тихо-мирно настраивают и латают время от времени эту систему.

Этой весной на шеи кондукторов повесили специальные устройства, способные пробивать чеки и валидировать проездные карточки. Рулоны талонов советского образца навсегда ушли в прошлое, и теперь, решила прогрессивная псковская общественность, мы уж точно заживем. Ганза ведь грядет, а это не шутки.

Пока, правда, было не очень понятно, зачем нужны валидаторы (которые, к тому же, по словам кондукторов, регулярно заедали), если к ним нет платежных карт, и расплачиваться все равно придется мелочью. Тем не менее, власти и руководство предприятия продолжали настаивать, что в будущем появятся и карты, и гибкая система тарифов, и смысл в валидаторах.

Но не тут-то было. После того, как прославившийся на посту директора «Псковпассажиравтотранса» не только инновациями, но и злоупотреблениями, Александр Гизбрехт был уволен по представлению прокуратуры, эти планы стали более чем призрачными. И вот уже новый директор госпредприятия Александр Питиримов заявил, что «с 10 мая в псковских автобусах не будут больше использовать валидаторы, их предполагается использовать только на пригородных маршрутах». И был поддержан «профильным» вице-губернатором Александром Кузнецовым, ранее являвшемся активным апологетом прогресса на транспорте. Он согласился, что покамест это «не валидатор, а кассовый аппарат, только усложняющий работу»: «сумку с мелочью повесили на кондуктора, а потом валидатор», - добавил он.

Приехали, конечная.

Между тем, на дворе 2017-й год. Во-первых, это означает, что те дорогие и волшебные технологии по автоматизации оплаты транспортных услуг, которыми мы так восхищались лет 15 назад, перестали быть и дорогими, и волшебными. Существуют готовые комплексные решения – выбирай и покупай. Во-вторых, послезавтра наступит 2019-й год, а это год Самизнаетечего. Ганза грядет.

Вот приезжает житель, скажем, ганзейского Хамбурга, в Псков. Что он видит на вокзале, в аэропорту? Ничего не видит. Ни единого пункта продажи автобусных билетов. А на автобусе прокатиться хочется – город посмотреть. Как горемычному немцу, с мастеркардом в руке, добраться до пункта «Б»? Только пройдя квест «банкомат-обменник-кондуктор». Без знания языка это приключение становится в миллион раз увлекательнее. Будет, что рассказать на ганзейских оргкомитетах.

В любом мало-мальски европейском городе любому приезжему недотепе все просто и понятно: ищешь пункт продажи транспортных карточек, расплачиваешься пластиком, и забываешь о местных валютах и обменных курсах как о страшном сне. В свое время я проехал в отпуске разом через 11 стран, и ни разу не держал в руках ни одной из местных валют. Гулял по Будапешту, Вене, Праге – и везде схема одна и та же: проездные карточки продаются в табачных лавках, на кассах супермаркетов, на АЗС.

Вот прибывает житель, скажем, ганзейского Пскова, в Хельсинки. Что он видит? Полтора миллиарда указателей на инфоцентр, до которого несложно дойти пешком. Гость приходит туда, получает жирный бесплатный вайфай, и кучу буклетов о том, как устроен общественный транспорт, в том числе на родном языке. Как русскому бедолаге, не знающему ни одного языка планеты, покататься на обзорном трамвайчике и посмотреть город? Да очень просто – покупаешь суточный билет, и катаешься задешево до помутнения рассудка. В квазитуристическом Пскове существуют суточные билеты? Нет. Ну, здравствуй, Ганза!

Ста пятьюдесятью километрами северо-западнее Пскова находится город Тарту. Я неплохо его изучил за 1,5 года жизни, и могу рассказать подробно, как люди пользуются автобусами здесь. Самый извращенческий способ – можно купить билет у водителя. Это карается самой высокой ценой – что-то около 1,5 евро. Все, кто не хочет быть наказан таким изуверским образом, покупают проездные, и заряжают их на разные сроки – от 10 до 90 дней.

Стоит проездной 1 евро, покупается один раз, и привязывается к ID-карте. То есть потерять его невозможно. Потерял – тут же восстановил. Вместо карточки за тот же 1 евро можно купить наклейку на мобильный, и тогда прикладывать к валидатору надо ее. Ученикам, студентам, пенсионерам и инвалидам покупать ничего не надо – заряжать можно сразу соответствующие пластиковые удостоверения.

Стоимость месячной «зарядки» - 5,11 евро для школьников и инвалидов, 7,67 – для студентов и пенсионеров. Для всех остальных – 15,34 евро. Месяц начинается не с первого числа, а с той даты, когда заряжаешь карту или наклейку. 90-дневный период стоит 35,15 евро. На входе в каждый автобус – огромные круглые панели оранжевого цвета. Это валидаторы. Не заметить и промахнуться невозможно. При контакте с карточкой на дисплее на полсекунды показывается дата окончания «зарядки».

Как решается проблема безбилетников? Так же, как и в других городах Европы – штрафами и сотрудничеством с полицией. В график следования автобуса, трамвая, чего угодно закладывается 1-2 минуты на проверку. Проверка может случиться на любой остановке, и выглядит так (по примеру Риги, сам видел и был восхищен): в общественный транспорт с двух сторон заходят два контроллера, и за эти две минуты находят и выводят всех «зайцев». Поскольку на улице стоит полицейский, то безбилетники беспрекословно покидают салон, и дальнейшие препирательства с ними продолжаются уже снаружи. Транспорт двигается дальше без нарушения графика. Гениально.

Что мешает в Пскове сделать так же – отказаться от услуг кондукторов, поставить валидаторы и прокачать контролеров? Да, плохое межведомственное взаимодействие, в частности с полицией. Да, нужны инвестиции. Да, надо будет, прежде чем уволить кондукторов к чертям, сторговаться с профсоюзами. Ну, так действуйте, господин Питиримов и господин Кузнецов. Ищите подход к МВД, ищите деньги (следует читать: «пишите заявки на отраслевые и трансграничные гранты и конкурсы, коих сейчас тьма»), договаривайтесь с Облсовпрофом.

Я не знаю, какое значение имеет работа с репутацией для ГППО «Псковпассажиравтотранс», но, смею надеяться, что для областных властей это не последнее дело. Может быть, даже для муниципальных, но тут надежды меньше. Работы предстоит много, но время – примерно год – еще есть.

Ну, чего сидим?