Нам есть что помнить
Псков отмечает 70-летие со дня освобождения города от немецко-фашистских захватчиков. В праздничной программе – аттракционы, песни, награждения, концерт Расторгуева и - в завершении - обязательный фейерверк. Но начнется все на мемориальном кладбище, что на улице Юбилейной. От этой «печки», наверное, и стоит плясать, когда мы говорим о том, что пережил Псков и его жители за годы оккупации.
Сухим языком цифр об этом рассказывает, в частности, «Сборник материалов о разрушениях и зверства, деятельности разведывательных и контрразведывательных органов противника в районах Псковской области, подвергавшихся оккупации (№005/5)». С этими архивными материалами удалось познакомиться почти случайно, но первое чувство, которое возникло после прочтения, было…недоумение. Почему документы, связанные с родным городом (в том числе) не доступны широкой публике, не изучаются на школьных уроках истории? Понятно, что про битву под Москвой, сражение на Курской Дуге и т.д. должен знать каждый старшеклассник, допущенный до ЕГЭ. Но знает ли он, чем был «знаменит» район Песков, где зимой 1942-43 годов шли массовые расстрелы. Там же вымораживались целые составы, забитые военнопленными. Имеет ли нынешнее поколение понятие о лагерях смерти в Крестах или Моглино. И вообще – что представлял собой город в далеком 1941-м году? Для того чтобы ответить на этот вопрос, перелистаем дело №005/5
Итак, на начало войны в Пскове проживало 62 тысячи человек. Жилой фонд составлял 3644 дома. В городе было открыто 12 школ, работали 4 театра. Фабрик и заводов было 21. Самым крупным было предприятие «Пролетарий», где обрабатывались меховые изделия. Кроме этого были еще льночесальная фабрика, шпагатная, мебельная. Из заводов выделялись «Выдвиженец», «Металлист», маслозавод, кирпичный, водочный пивоваренный.
23 июля 1944 года в Пскове насчитали всего 17 жителей. Остальные были депортированы, убиты или разбежались по окрестностям. Жилой фонд был разрушен практически полностью – в городе уцелело (в основном, по окраинам) всего 1148 домов. Уходя, немцы взорвали здание ТЭЦ, а его оборудование демонтировали и вывезли в Германию. Такая же судьба постигла и городское трамвайное депо. Все, вплоть до рельсов и вагонов было отправлено в Европу. Из школ уцелела только одна. Общий материальный ущерб при этом составил (в ценах 1946 года) 170 млн рублей.
В Псковском районе до оккупации проживало около 60 тысяч человек. Жилой фонд составлял 12 714 домов. Было организовано 262 колхоза, их обслуживали 3 машинотракторных станции. Также были открыты 2 больницы, 54 школы, 33 избы-читальни, 2 кирпичных завода, 1 черепичный, 2 льнозавода и 1 семенная станция. После ухода немцев уцелело всего 4426 домов, а жителей – 23 678. Остальные были или уничтожены, или угнаны в Германию. Все перечисленные предприятия, социальная сфера были разрушены полностью или разграблены. Вот такая арифметика.
Но была ведь еще и идеология. Куда без нее, когда поставлена задача: привить комплекс неполноценности целому народу. Чтобы население быстрее поняло свое место в системе национал-социалистических ценностей, оккупанты открывали т. н. «политические школы». Там промывали мозги в первую очередь врачам, учителям – представителей этих профессий немцы считали «основными носителями идеологии». К слову, одна из таких «школ» располагалась по адресу Пушкинская, 26. Здесь также готовили учителей для т.н. «русских школ», пропагандистов. Сюда на переподготовку направляли кадры из районов. Темы для выступлений были такими: «Критика советской конституции», «Современная Германия». Как правило, лекторами на этих «посиделках» выступали белоэмигранты, представители т.н. «Народно-трудового Союза».
Людей попроще приучали к мысли о непобедимости немецкой армии методами насильственными, но действенными: как скот, их сгоняли для просмотра кино-агиток Геббельса. Народное образование и культура не являлись приоритетными направлениями в оккупационной политике. Библиотеки, учреждения культуры наряду с военными объектами подлежали уничтожению. Так было не только в Пскове. Всего один пример: в Невеле в первые дни оккупации была сожжена библиотека педагогического училища, насчитывающая 15 тысяч томов. А вслед за ней городская и районная библиотеки – еще 44 тысячи тома. Клубы, сельские библиотеки (еще 20 тысяч книг), избы-читальни – в мусор. Надо ли повторять, что нацисты не считали русских за людей.
Не щадили ни военнопленных, ни мирное население, ни больных, ни убогих. Показательным в этом смысле можно считать уничтожение душевнобольных по области. Одна из специализированных клиник располагалась в Черняковицах. На момент захвата города там содержалось до 400 человек. Осенью 1941 года немцы прекратили снабжение больницы продовольствием и медикаментами. Больных кормили гнилой картошкой. Из-за отсутствия медикаментов и от истощения больные начали умирать. В это время больницу часто посещали немецкие офицеры, которые говорили, что у них таких больных нет – «мы их всех пристреливаем». При этом они сетовали, что слишком долго умирают. Постепенно смертность среди пациентов увеличилась в 5-6 раз и достигла до 8-10 человек в день. Наконец по приказу немецких властей пациентов начали уничтожать при помощи инъекций яда – человек умирал в течение 10-ти часов, тяжело и мучительно. Как говорил в свое время классик, «талант - это деталь». И вот таких «деталей» в истории оккупации Пскова, что называется, на каждом шагу, хоть отбавляй.
В 41-м году фашисты могли себе позволить благодушно смотреть на аборигенов, которых, типа, пришли спасать «от большевизма и власти жидо-комиссаров». Однако, когда была проиграна Сталинградская битва и в войне наступил коренной перелом, стало не сантиментов. Гитлеровское командование поняло: уходить с завоеванных территорий все равно придется, поэтому здесь не должно остаться камня на камне.
В конце 1943-го начале сорок четвертого года фашисты начали выжигать населенные пункты. С людьми…Особое внимание тем, которые входили в зону, прилагающую к линии укреплений «Пантера». Так, в окрестностях Пскова – в Великовольском сельсовете было сожжено живьем 6 человек, в Ольгинском – 6, расстреляно 121, в Тупицком сельском совете – 2 сожжено, расстреляно -14, в Козловском – 2, расстреляно 10, в Мелиховском – 3 чел., расстреляно – 18 человек. Всего же по данным Государственного архива в области было уничтожено более 5 тысяч (!) деревень вместе с жителями. Расстреляны, повешены и сожжены 391 607 мирных жителей. Угнано в Германию и другие страны более 150 000 человек.
Всего по данным Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний гитлеровских оккупантов в Пскове жертвами массового террора стали 290 000 человек. Эта цифра вполне сопоставима с потерями советских войск во время берлинской операции* и почти в 300 раз больше, чем Советская армия потеряла при взятии столицы Восточной Пруссии – Кёнингберга.
Такова горькая статистика войны. Только статистка. Потому что за скобками остается горе, слезы, исковерканные судьбы, сиротство. Жаль, что подобные «сантименты» не входят в школьный курс. Тем не менее, 70-летие со дня освобождения города начнется с митингов памяти и возложения цветов к воинским захоронениям освободителей города.
Это значит, нам есть ЧТО помнить…
* В ходе Берлинской операции с 16 апреля по 8 мая советские войска потеряли 352475 человек, из них безвозвратно — 78 291 человек.
