РЕВИЗИЯ: Граница на замке?

Печорский район Псковской области. Сосны в небо, и очень пахнет маем, хотя по календарю до него ещё пара дней. Слева – лес, справа – озеро. Ворота детского лагеря «Энергия». На следующих воротах зеленая эмблема пограничных войск. Здесь, в почти санаторно-курортном лесу неприметно расположилось отделение «Крупп» пограничного управления УФСБ России по Псковской области. За эти заветные ворота, на территорию заставы мы проникли под прикрытием группы оголтелых третьеклассников, которые находятся под шефством пограничников. Целый автобус школьников приехал на заставу на экскурсию. Здесь им показывали, во что одеваются, чем вооружаются и как задерживают нарушителей современные пограничники. А я, тем временем, пыталась завязать разговор с самими обитателями заставы, чтобы понять, как живут и чем дышат хранители участка границ.

Один из «хранителей» представился мне коротко и по-военному: Дима. Диме на вид не больше 30 лет, у него широко распахнутые голубые глаза и пухлые губы. В звездочках на погонах я мало понимаю, но обращались нему почтительно: товарищ лейтенант. На товарища лейтенанта была возложена почетная функция экскурсовода для маленьких гостей заставы, и он с ней справился на отлично. Но в перерывах между вопросами малышни Дима ухитрялся отвечать заодно и на мои. 

Дима закончил Голицынское пограничное училище, оттуда направили служить под Печоры, а потом была командировка в Дагестан. Пограничников из Печор, говорит Дима, довольно часто направляют слушить на груницу в непростые регионы: Северную Осетию, Чечню, Дагестан. Кто-то этих командировок боится, а кто-то, наоборот, рвется – можно и денег заработать, и на современную технику посмотреть.

Здесь, на Круппской заставе, может и скучновато, но безопасно. Основные «клиенты» пограничников – нелегальные мигранты да контрабандисты. Ну, и грибники, само собой.

В этот момент детям показывают, как правильно надевать противогаз.

«Дети, прекратите выкладывать фотографии в интернете», - кричит учительница.

«Кого тут только мы не ловим», -  продолжает Дима. – «Вьетнамцы, корейцы, алжирцы, марроканцы. Был у нас случай – звонят на заставу местные жители, говорят – у нас тут по деревне негры идут. Мы пошли, смотрим, и впрямь негры шпарят по деревне Крупп, как будто только с картошки. Взяли мы их, конечно».

Дима говорит, местные жители «погранцам» стараются помогать, сообщают обо всех подозрительных лицах. Я думаю, это в них говорит чувство сопричастности. Граница, она ведь общая.

Участок границы, кстати, немаленький – под контролем пограничников «Круппа» находятся полсотни километров непролазного леса. Лес, понятное дело, утыкан датчиками, но и на живое патрулирование постоянно выходят как минимум два бойца с собакой.

«И ночью выходим, конечно. С фонарями. И в засаде сидим» - флегматично отвечает Дима на мое типично женское оханье.

На крылечке летнего домика, в котором дислоцируется «штаб», стоят Димины коллеги. Судя по всему, младше Димы по званию, да и по возрасту – это я уже и без звездочек поняла. Парни громко гогочут, вспоминая, кто как ходил в дозор и кто как испугался. Мне понравилось: не хорохорятся, а честно признаются – да, бывает и страшно.

Другая коллега Димы – очаровательная женщина, ярко-рыжая и голубоглазая. С абсолютно не по-армейски длинными ресницами. Я подхожу, не скрывая любопытства. Женщина! В форме! На границе!

Представилась Еленой. Взмах ресниц. «Я педагог по образованию, в школе работала. Так вот знаете – не могу сказать, что где-то проще. Но я ни минуты не жалею, что пошла служить. У меня и муж здесь служит». Взмах ресниц. «Я свою работу люблю. У нас очень хороший коллектив – парни у нас работают очень хорошие, добрые, дружные. Когда кото-то засылают в дальнюю командировку, созваниваются, поддерживают отношения. И после дальних командировок часто возвращаются к нам обратно».

Я спрашиваю: «Зачем они едут туда?»

«Зарабатывают, в основном. Но это страшно, я вам честно скажу. Да, у нас ребята возвращаются, покупают машины, квартиры, дома строят. Здесь зарплата тоже хорошая -  в среднем, тысяч сорок. Дом не построишь. Но вы поймите, они ведь оттуда могут и не вернуться».

«А вы бы поехали?»

«Если мужа направят – поеду, что поделать. Но не хотелось бы, мне здесь нравится».

Пока мы разговариваем, парни показывают детям учебное задержание. Овчарка по кличке Вольф довольно бодро обезвреживает условного нарушителя в ватной «дресске». Собаки, кстати, служат на заставе наравне с людьми – живут здесь же, в питомнике. Проходят специальную подготовку, питаются по особому рациону. Когда подходит возраст – их списывают.

«Что значит «списывают?», - вопрошаю я. При этом осознаю, что задаю вопросы один глупее другого.

«Кинологи, которые их воспитывают, как правило, забирают их домой. Привязываются друг к другу», - поясняет Елена, спешно прощается со мной и убегает в расположение.

Экскурсия заканчивается,  и дети торопятся на обед – пограничники угощают гостей солдатской кашей.

...«Я не буду кашу», - кричит третьеклассник Вова. Или Ваня, уж не знаю. На солдатскую кашу дети поначалу смотрят с недоверием, потом пробуют – и вот застучали алюминиевые ложки по железным мисочкам. Смелая девочка подходит за добавкой. За ней подтягиваются и менее смелые.

Дима смотрит на них почти что с отеческим умилением. Повар протягивает и мне миску с кашей, я смотрю на размер порции и понимаю, что пограничником мне не стать.

После обеда дети шумно прощаются с экскурсоводом Димой и овчаркой Вольфом, делают прощальные селфи у ворот погранзаставы и уезжают.

Уезжаем и мы, уверенные в том, что на границе хмуро ходят только тучи, а пограничники у нас милые, улыбчивые и доброжелательные. И здесь, в Круппе, враг точно не пройдет.