Espresso от Саши Донецкого: Про БАБ

Печально, но факт: смерть опального олигарха стала его последним возвращением в Россию, моментом персонального триумфа, пусть краткого, но настоящего. Длится и длится мемориальный бенефис Березовского. Отозвались на эту смерть, кажется, все. И немногие бывшие друзья, и многочисленные нынешние недруги. Политики, публицисты, культурологи. Никто не остался равнодушным. Блогосфера клокочет запоздалым признанием и всегда актуальной ненавистью.

Кто он? Сексот КГБ, доктор кибернетики, великий комбинатор? Кто-то знал БАБа лично и теперь с удовольствием смакует подробности личных встреч. Кто-то судит с житейской позиции или с высоты научного метода. И всяк пытается определить, чем или кем был Борис Березовский для страны: злым гением или добрым демоном? Люцифером или Мефистофелем? Одни пытаются убедить в масштабе личности (матёрый человечище), другие настаивают на мелком бесе. Но все признают одно: Березовский был ключевой фигурой 90-х, протагонистом при высшей власти, человеком, без которого история России пошла бы по другим сценариям.

Березовскому приписывают "спасение Ельцина" в 1996-м, строительство "Единой России" и продвижение в Кремль Путина, то есть вроде бы бесспорные заслуги перед российской властью, и одновременно инкриминируют самые страшные преступления, от убийства легендарного телеведущего Влада Листьева до жестокой бойни в Чечне.

В последние годы Березовский играл роль некоего зарубежного оппозиционного "центра", своего рода беглого князя Курбского, скрещенного с Герценом. При этом в образе непримиримого борца с кровавым режимом содержалась изрядная примесь патентованного сатанизма. В связи с Березовским на память приходит верный подручный Воланда, Азазелло, обольстительный и кривоглазый убийца, внушающий чувство тревоги и отвращения. 

Разумеется, в столь негативной оболочке обывателю знаком вовсе не реальный Березовский, а медиаперсонаж по фамилии Березовский, не человек, а фантом.       

Кажется, что Березовский был всегда, настолько плотно он вошел в новейшую российскую мифологию. На самом деле беглый олигарх был плоть от плоти ельцинской эпохи, времени перехода и новой русской смуты.

Владелец ЛогоВАЗа и ОРТ, самый яркий представитель "семибанкирщины", Березовский разыгрывал роль "серого кардинала", хотя сейчас многие утверждают, что степень влияния Березовского на тогдашнюю власть сильно преувеличена. Не случилось бы конкретного Бориса Абрамовича, его функцию исполнил бы кто-то другой из тогдашней кремлёвской свиты. 

Такого персонажа как Березовский невозможно представить рядом не только с Путиным, но и, разумеется, с Горбачёвым, он с ними просто не монтируется. Да и с Ельциным трудно смонтировать, скорее, где-то за или над, маячащим всесильной тенью из оперы "Вот Березовский над Россией простёр совиные крыла..."

Присутствие Березовского в российском медиа-пространстве было необходимым элементом общей политической игры. Если бы Березовского не было, его следовало бы придумать. Для журналистов и политтехнологов Борис Абрамович служил чем-то вроде живого жупела, пугала для плебса.
Помню, как в 2000-м году в предвыборной схватке за кресло псковского губернатора команда пиарщиков Евгения Михайлова упорно пыталась скомпрометировать депутата Госдумы Михаила Кузнецова связью (уж не знаю, настоящей или мнимой) именно с Борисом Березовским.

В лукавых умах специалистов по чёрному пиару, ориентированных на стойкие стереотипы толпы, уже тогда, в 2000-м, Березовский чётко ассоциировался с чем-то жутким и пугающим. Его образ нёс в себе мощный заряд отрицательной и деструктивной энергии, и не использовать этот демонический образ в своих целях было бы глупо.

Приёмчик простой: хочешь очернить оппонента, припиши ему связь с Березовским, и дело в шляпе. Пускай контрпропагандистский трюк выглядит явной подтасовкой в глазах специалистов, зато в отношении толпы он более чем эффективен. В итоге "след" Березовского ретивые публицисты принялись обнаруживать чуть ли не во всяком жесте, который так или иначе покушался на авторитет российской власти.

Последний пример - недавний телесериал под названием "Pussy Riot", когда вдруг "выяснилось" (благодаря усилиям трубадура Аркадия Мамонтова), что все акции скандальной панк-группы спланировал не кто иной как Борис Березовский. Чем не фантастика, но ведь кто-то же верит в подобную чушь.

Любопытно, что сам беглый олигарх вовсе не спешил опровергать эти наветы, стараясь до конца разыгрывать битую карту беглого оппозиционера, однако протестное движение внутри России резко открещивалось от каких-либо связей с лондонским диссидентом, справедливо обвиняя Брезовского в воздвижении фундамента путинизма.

Злая ирония истории в том, что Березовский оказался игроком, который сам себя обыграл, он пал жертвой собственной хитроумной схемы.
Своё законное место в энциклопедическом справочнике Березовский давно уже занял, и его личность наверняка обрастёт ещё многими невероятными сюжетами  и подробностями. В обильных комментариях на смерть Березовского сейчас сквозит изрядно нескрываемого злорадства, что смешно: мелкие щелкопёры пытаются вынести приговор персоне, по масштабу сопоставимой с такими историческими фигурами как Распутин или, к примеру, Троцкий.

Ну, допустим, банкрот, не финансовый, так моральный. Ну, одинокий, разочарованный, погружённый в глубокую депрессию человек. Ну, принято считать, что для людей подобного типа "золотая клетка" смерти подобна. И что? Гибель от пули киллера была бы Березовскому более к лицу, чем самоубийство при помощи шарфа?

Когда шарф стянул горло, Березовскому было 67 лет, то есть физически он пережил среднестатистического российского мужчину на целых 8 лет. Совсем неплохо для человека, жизненный и властный взлёт которого пришёлся на конец 90-х.

В смерти нет оправдания, но иногда она действительно выглядит достойней, чем медленное увядание в ожидании смерти. Уж кого-кого, а обжулить старуху с клюкой пока ни у кого не получалось.

Саша ДОНЕЦКИЙ