Высоцкий-2013

Если в интернет-поисковике в опции "картинки" набрать фамилию "Высоцкий", то изрядная доля изображений, чуть ли не треть от имеющихся в наличии, отошлёт вовсе не к реальному Высоцкому, а к кадрам из недавнего байопика "Высоцкий: Спасибо, что живой", то есть к двойнику, дурной копии в гриме Высоцкого. И никого такая подмена, кажется, не удивляет и не шокирует. Таков уж нынешний тренд. Симулякр вытесняет документ. Цветная и объёмная реконструкция достоверней чёрно-белой истории. И легко вообразить себе времена, когда движущаяся 3D-проекция Высоцкого сможет участвовать в создании новых кинокартин на правах полноценного живого актёра. И мы увидим наконец Высоцкого в его не сыгранных когда-то ролях, в новых проектах. И вновь поклонимся живительной магии кинематографа. Возвращение героя будет триумфальным.

Наверное, о Высоцком люди моего поколения могут сказать, что он как будто был всегда, как мама и папа, как первые впечатления детства, как мультфильм "Ну, погоди!", как старый тополь во дворе и советская власть. Тополь исчез из жизни навсегда, а неподражаемый баритон Высоцкого, хрипевший из отцовского магнитофона, как оказалось, пережил и тот магнитофон, и советскую власть, и отца. Всего несколько манипуляций с компьютерной мышью, и хриплый баритон Высоцкого надрывается в наушниках.

"Высоцкий фигура символическая (вроде Мэрилин Монро или Чарли Чаплина), и поэтому может организовывать вокруг себя пространство мира, служить мерой вещей. По крайней мере на 1/6 части суши." — сформулировал философ Дмитрий Галковский более 20 лет назад, в 1991-м году, когда посмертная слава Высоцкого явно превзошла его прижизненную популярность, но было совсем не очевидно, кем станет (и останется ли?) Высоцкий для новой России — бардом, поэтом, краткой статьёй в энциклопедии брежневского застоя?

Высоцкий остался в народной памяти, согласно опросу ВЦИОМ, вторым после Гагарина по популярности, но всё-таки не столько актёром театра и кино (тех, кто его видел на сцене "живьём", с каждым годом всё меньше, а заметные кинороли можно пересчитать по пальцам), сколько ярким воплощением, символом русской жизни второй половины ХХ века.

Высоцкий был одним из немногих художников, кто выразил целую Эпоху. При этом "страсти по Высоцкому", стремление перетянуть его на свою сторону (идеологическую, эстетическую, философскую) отнюдь не утихают, а наоборот — становятся всё ожесточённей http://www.lgz.ru/article/20751/ , а это и есть один из признаков живого классика, которого не только перечитывают, не только благоговейно цитируют, но подвергают обструкции, жёстко спорят с ним, будто с живым, до сих пор пытаясь убедить в собственной правоте.

Диалог, иногда с переходом на личности и мордобой, в случае с Высоцким продолжается. Либералы, понятно, желают видеть Высоцкого стопроцентным либералом (мол, живи он сегодня, наверняка состоял бы в рядах условных "белоленточников"); охранители и патриоты тоже не без известных оснований считают "своим", что недалеко от истины: диссидентом Высоцкий никогда не был, и куда бы не заносила его гастрольная судьба, - в Лас Вегас или Париж, - бойцы невидимого фронта твёрдо знали: Высоцкий родину не продаст.

Когда задумываешься о фактах биографии Высоцкого, то поражаешься, насколько они выглядят необычно и даже вызывающе, разбивая большинство расхожих стереотипов о советской эпохе.

Вернее, так: на примере Высоцкого лучше всего убеждаешься, что жизнь в СССР была отнюдь не так однозначна и одномерна, как это видится сегодня. Любая жизнь, даже при позднесоветском тоталитарном режиме, соткана из противоречий и парадоксов, из полутонов и нюансов, и именно Высоцкий ярче и наглядней, чем кто-либо ещё из его современников, воплощал эту удивительную диалектику советской действительности. Универсальная фигура одарённого художника высвечивала не застывшие раз и навсегда общественные формы, а состояние некоего перехода в новое качество, которое спустя всего несколько лет после смерти Высоцкого вылилось в факт горбачёвской Перестройки.

Высоцкий вроде бы как не был обласкан официальной властью, его явно не жаловали тогдашние начальники от культуры, его песни почти не транслировались по телевидению или всесоюзному радио; тем не менее, и совсем запретить его не могли или не желали — феномен магнитофонной субкультуры сделал Высоцкого кумиром миллионов. Это бесспорное и сияющее обстоятельство не могли игнорировать ни начальники, ни другие художники, и тогда Высоцкий прорывался в советский мэйнстрим весёлой контрабандой: то художественным свистом в мультфильме "Ну, погоди!", то фрагментом песни в эпизоде популярной комедии Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию".

Стихи Высоцкого, как известно, не печатали (известен один случай прижизненной публикации — в московском альманахе "День поэзии"), зато песни издавали под маркой всероссийской студии "Мелодия" миллионными тиражами.

В кино Высоцкий снимался не так часто, как того хотелось бы его многочисленным поклонникам, однако, возможно, тогда просто не пришло его время? Сколько мы знаем актёров, которые поймали кинематографическую удачу именно после сорока! Проживи Высоцкий ещё лет 10-15, мы наверняка увидели бы его не в одном "Месте встречи изменить нельзя". Собственно, в конце 70-х по большому счёту к Высоцкому и пришёл первый по-настоящему большой кинематографический успех. И если бы стремительный полёт Высоцкого к успеху не прервался, кто знает, каких карьерных высот он мог бы достичь. Голливуд — вовсе не был несбыточной мечтой.

Актёр — зависимая профессия: от режиссёра, от конъюнктуры, от обстоятельств, однако одно из творческих преимуществ Высоцкого заключалось в том, что он как художник был сам себе автор, сам себе режиссёр и сам себе исполнитель, причём феноменально востребованный и популярный. Его могли выгнать из любимого театра на Таганке за уход в очередной запой, а завтра, оклемавшись под капельницей, Высоцкий уже мог хрипеть свои песни перед многотысячной аудиторией стадиона, на котором "мильон меняют по рублю".

Гастроли по СССР и за рубежом (и это во времена "железного занавеса" и томящихся по ОВИРам тысяч "невыездных" деятелей советской культуры) приносили не только славу, не только творческое удовлетворение, которое необходимо каждому художнику, будто воздух, но и деньги, причём немалые.

Высоцкий, пусть рискуя репутацией, пусть даже соглашаясь где-то на компромисс с властью или с самим собой, был способен ломать советские административные препоны, использовать издержки и пороки системы "под себя", допустим, при покупке очередного "Мерседеса": "маленький "Мерседес" коричневого цвета он купил у меня… - свидетельствовал позже один из мемуаристов. - У Володи было тогда разрешение на ввоз машины без пошлины, это разрешение было подписано заместителем Министра внешней торговли Журавлёвым".

Французская жена Высоцкого Марина Влади в последние годы их супружества вряд ли воспринималась окружающими в роли единственной любимой, но в чисто житейском и творческом смыслах этот союз двух талантливых артистов — мужчины и женщины, это партнёрство было более чем эффективно, позволяя русскому поэту свободно путешествовать и чувствовать себя гражданином мира.

Все признают: Высоцкий никогда не покинул бы Родину, потому что в России оставался его язык, его стихия, его верный слушатель и его Судьба. Но откройся тогда хотя бы минимальный шанс в Голливуде, Высоцкий не раздумывая отправился бы штурмовать новые американские высоты.

Высоцкий вообще был из поколения первооткрывателей и победителей, лидером во многих отношениях: первым среди бардов, первым в неформальной песенной субкультуре, первым среди сериальных культовых актёров (благодаря роли Глеба Жеглова), даже первым, увы, из знаменитых отечественных наркоманов.

Ему каким-то удивительным способом удалось проскочить в узкую брешь между запретом и безграничной внутренней свободой, за которой часто и подкарауливает Смерть, то есть Судьба. Как не без цинизма сформулировал тот же Галковский: "Посреди оруэлловской олимпиады – смерть Высоцкого. Умер вовремя. Вообше он всё делал вовремя, несмотря на внешнюю хаотичность и безлепицу своей жизни. Стал зачем-то Гамлета играть. Вроде бы большей глупости трудно себе представить. /.../ Вышел чудак с гитарой – да всё, можно выходить из зала: "все ясно". Но если представить себе заснеженную Москву 1977 года, напряжённую тишину зрительного зала, и на сцене совершенно пьяного Высоцкого, хрипящего "быть или не быть"... Совершенно не смешно. Это (для той жизни) событие. И совсем не понарошку".

И спорить тут невозможно. Потому что понарошку умереть нельзя. У Высоцкого до июля 80-го было две неудачных попытки ухода. Третья оказалась удачной. В гости к Богу не бывает опозданий.

Саша ДОНЕЦКИЙ