Заранее просчитанный шок

Когда я вошёл в кабинет директора Псковской областной типографии, на столе, среди стопок учебной литературы и образцов бумаги, сразу приметил альбом Александра Стройло "Хорошо в Изборске". И тут же, вдогонку к зрительному впечатлению, мелькнула банальность: "Ну, вот, всё возвращается на круги своя", ведь когда-то, в начале нулевых, свежеотпечатанные альбомы псковского художника Стройло выходили в свет с завидной регулярностью. Правда, происходило это не по нынешнем адресу: Псков, Ротная, 34, а по прошлому: Псков, Рижский, 17.

Теперь на Рижском — большой магазин, торгующий ширпотребом и жратвой, а типография размещается в неприспособленных помещениях на окраине города. Директор, однако, — прежний: Сергей Биговчий. Более пяти лет он отработал заместителем директора московского издательства "Молодая гвардия". Полтора года назад вернулся в Псков — на "новую старую" должность директора областной типографии, так сказать, "кризисным менеджером".

Прошло совсем немного времени, и дышащее на ладан предприятие вдруг снова заявило о себе. Альбом, изданный в Пскове, "Десять романов про счастье" Константина Сутягина, попал в шорт-лист престижного конкурса "Книга года". Это был первый успех после, казалось бы, неминуемой  катастрофы.

- И всё-таки выгодный это бизнес, издание альбомов вроде "Хорошо в Изборске"? - спросил я у директора, смакуя книжку с картинками под глоток  горячего эспрессо.

- Псковскую книжку, даже если это Стройло, сегодня продать нельзя. - Не сомневается Сергей Биговчий. - Во-первых, местная книжная торговля — явление специфическое. А во-вторых, Стройло — художник арт-хаусный. Мы знаем, что фильмы, допустим, Отара Иоселиани не показывают в лучших кинозалах Москвы или Парижа. Это продукт, который нужен 2-3% населения. Поэтому альбом "Хорошо в Изборске" издан на деньги, выделенные к юбилею Изборска. Прекрасный альбом Стройло — это книжка, в которую я не рисковал бы вложить деньги, даже если "выйти в ноль". Хотя и этот "ноль" вряд ли возможен. Увы, но "Хорошо в Изборске" - продукт, обречённый на убыток. Он реально может продемонстрировать наш нынешний уровень. В том смысле, что лучше книжки сегодня в Псковской области нет. Никто лучше, чем мы, на Псковщине книжку не сделает. Но для того, чтобы её издать, необходимо либо участие власти, либо участие каких-то подвижников. Со спонсорами, при этом, в Пскове тяжело. Такого слова "спонсор" в Пскове нет.

- А если говорить о каких-то экономических показателях? Какова себестоимость альбома.

- 1000 экземпляров тиража стоят 250 тысяч рублей. Следовательно, 250 рублей - себестоимость одного экземпляра. Торговля накручивает 80-100%. Иначе говоря, в магазине этот альбом будет стоить от 400 до 500 рублей. А ведь когда цена книжки 500 рублей, человек уже задумывается: покупать ему её или нет?  В течение месяца продаётся от силы две книжки. И тогда книгопродавец уже думает, кого лучше взять: Дину Рубину или Александра Стройло? И в итоге выясняется, что хорошей книжке попасть на полку невозможно.

- А рынки Москвы и Петербурга для псковской, вообще — провинциальной, книги закрыты?

- Приблизительно такая же картина.

- Почему? Там ведь больше людей, то есть потенциальных покупателей?

- Да, людей больше, но в реальности получается то же самое. Сейчас рынком сбыта для такой книжки, как "Хорошо в Изборске", может быть либо Изборский музей-заповедник, либо магазин при типографии, куда придёт заинтересованный человек и с минимальной наценкой купит эксклюзив.

- Сергей Александрович, Вы в роли директора Псковской областной типографии полтора года. Что успели сделать?

На сегодня мы вывели типографию из-под угрозы банкротства. Предприятие работает. У нас трудится практически 100 человек. Загрузка есть. Возвращаем долги, убытки прошлого. Надежда на то, что года через два выйдем на какой-то нормальный уровень. Ну, и сейчас перед нами стоит задача — приобрести оборудование, которое позволит существенно увеличить объёмы и улучшить качество продукта.

- А вот то самое оборудование, которое было в старом здании типографии на Рижском проспекте, сохранилось?

- Что-то сохранилось. Что-то украли. Что-то продали. Что-то списали. Линейка продуктов, которые мы можем делать, очень узка. Это делает нас уязвимыми. Мы можем делать много учебной литературы. Огромный ассортимент. Но беда в том, что она нужна к 1 сентября. А после 1-го сентября начинается спад производства. Поэтому нам необходимо оборудование, которое позволит делать книги, не связанные с сезонными продажами. У нас самое опасное время — ноябрь, декабрь, январь, февраль.

- Никогда не думал, что типографское дело — это сезонный бизнес.

- Более того, не только сезонный бизнес, но и столичный. Мы завязаны на заказ из Москвы. На 95% наши заказчики - Москва и Петербург. То есть местный заказ всего 5%. Хотя совсем недавно было вообще 3%. Иногда региональный заказ достигает 10%. Но это всё равно мало.

- А что это за региональный заказ?

- Комитет по культуре иногда заказывает книги. Иногда какие-то представительские материалы: буклеты, брошюры. В целом же местный рынок — очень рыхлый. И это не от того, что появились местные типографии, которые делают шедевры, а от нас ушли клиенты. Принтер в подвале, печатающий визитки, - это не типография. Никто не может правильно сшить книгу. Областная типография — это всё-таки культура производства, наработанный опыт. Даже если человеку дать 2 миллиона долларов и приказать сделать типографию, у него это вряд ли получится. Кадры, то есть люди, по-прежнему решают всё. Ну и деньги, конечно.

- Нужны новые Иваны Фёдоровы?

- Нужны новые Суворины.

- А в начале нулевых, когда губернатором был Евгений Михайлов, региональный заказ был намного больше?

- Региональный заказ составлял 30%, и я точно знал, что финансовый тыл обеспечен. Какая основная задача у директора? Своевременно выплаченная зарплата. И я всегда знал, что зарплату я выплачу. Нынешняя зависимость от конъюнктуры заставляет нас быть очень осторожными. Цена машины, то есть стоимость доставки, очень высока. Это болезненно отражается на экономике предприятия. И потом всё-таки хотелось бы видеть регион свой, где есть заводы и фабрики, и нужно печатать технические паспорта — для замков, электросветильников, радиоприёмников и т. д. Раньше ведь типография работала на местный рынок. Понятно, что были бланки, которые исчезли как класс. Но всё равно существовал региональный рынок, следовательно, - заказ.

- А газеты вы сейчас печатаете?

- Нет. Для этого нужно новое оборудование. Мы сейчас прорабатываем этот вопрос с помощью учредителя. Если газетно-журнальный комплекс у нас появится, мы начнём твёрже стоять на ногах.

- А учредитель — администрация Псковской области?

- Да, комитет по имуществу администрации Псковской области. Типография — предприятие областной формы собственности, на котором работает 100 человек.

- А как Вы лично оцениваете предыдущий период существования предприятия? Почему оно банкротилось?

- Я лично в этом вижу умысел. Прежним руководителем была придумана схема, с помощью которой предприятие пытались уничтожить. Может быть, передать другому собственнику. Такая форма рейдерского захвата. Но вовремя пресекли этот процесс, и сейчас всё это в прошлом. Мы все документы передали в следственный комитет, им и принимать решение, чего из этого выйдет. Я не знаю, чего хотел достичь прежний руководитель, пусть всё остаётся на его совести. Я просто знаю, что в марте прошлого года задержка по зарплате составляла 3 месяца, у предприятия были огромные долги и прочие ужасы. Страшно вспоминать.

- Расскажите о ваших нынешних выставочных проектах.

- Раньше предприятие регулярно участвовало в работе Московской международной книжной ярмарки, в выставке интеллектуальной литературы "Нон-фикшн". Потом об этом забыли, псковская типография исчезла с карты полиграфического искусства. Сейчас мы вновь решили участвовать в выставках, хотя вклиниться в этот рынок очень сложно. Никто тебя в столице не ждёт. Сейчас ведь открылись рынки Китая, Эстонии, Латвии и так далее. Когда я работал в Москве, мы печатались исключительно в Чехии и Словакии. Уже 5 лет назад наша полиграфическая промышленность была не конкурентоспособна. Сейчас ситуация ещё более сложная.

- А в чём тут казус?

- Казус в том, что, скажем, в Чехии создана такая система налогообложения, которая позволяет предприятиям, печатающим продукцию для других стран, иметь налоговые льготы. Цены, соответственно, другие. Качество тоже - не сопоставимое с российским.

- Псковская областная типография, в принципе, ведь не обязана выпускать собственный издательский продукт. Почему вы этим занимаетесь?

- Да, мы типография, но мы занимаемся своими издательскими проектами, и, быть может, мы одно из трёх в России предприятий, которые делают свои книжки. Мы делаем их мало, пока несколько в год, и пытаемся с ними выйти на федеральный рынок. Отчасти это выполняет представительские, рекламные функции. Мы демонстрируем, на что мы способны. Денег на этом много не заработаешь, книжная ярмарка — процесс затратный, но при этом после участия в ярмарках мы стали делать на полтора миллиона рублей в месяц больше. В прошлом году мы напечатали книгу Константина Сутягина "Десять романов про счастье". Вошли в шорт-лист конкурса "Книга года" в номинации "Отпечатано в России". Это реально — большое событие, потому что, кроме нас, никто в Пскове на этот рынок выйти не сможет. То есть мы вошли в тройку лучших книг, напечатанных в России. Народ стал произносить сочетание "Псковская областная типография". В прошлом году мы делали продукции на три с половиной миллиона рублей в месяц, в этом уже - на пять.

- Расскажите подробнее о новых проектах.

- Мы выходим на следующую выставку "Нон-фикшн" с книжкой одного из родоначальников английского нонсенса Хилэра Беллока в переводах Григория Кружкова с иллюстрациями Саши Войцеховского. Это будет книга безумного размера — 40 на 50 сантиметров. Эксклюзивный продукт.

- То есть, как картина? Чистый арт-проект?

- Да, это будет арт-проект ручной работы, сшитый ниточками. Тираж 1000 экземпляров. И этим продуктом, я надеюсь, мы кого-то удивим и зацепим.

- Вы изначально просчитываете эффект?

- Мы на него рассчитываем. Если бы мы нечто подобное сделали в Москве, ну сказали бы: "Хорошо". Но когда человек приезжает с Хилэром Беллоком из Пскова, то понятно, что в этом изначально заложено ощущение шока. Какой Хилэр Беллок? Кто такой?

- Получается, само место, Псков, работает на бренд?

- Да, Псков работает на бренд. Потому что в Москве такую книжку могут сделать... ну, 10 человек. В Питере — 3. В остальной России — 2. Всего хорошего вообще мало. Так везде. Ну, сколько в России хороших пианистов? Думаю, человек десять. Хороших художников — 10. Писателей — тоже немного. Слава Богу, хороших людей — побольше.

- Недавно в ток-шоу Александра Архангельского "Тем временем" на телеканале "Культура" говорили о проблемах отечественных издателей. О том, что тиражи падают, что планшеты вытесняют бумажную книгу.

- Я согласен с тем, что тиражи падают, но падают они вовсе не потому, что у нас с фантастической скоростью развиваются электронные СМИ. Электронные СМИ превосходно развиваются во Франции, Германии, даже в США, но бумажные тиражи при этом не падают. Сравним по населению. У нас 150 миллионов. У них более 300 миллионов. Когда у них выходит какой-то хит, скажем, "Гарри Поттер", то он имеет тираж 15 миллионов. А у нас "Гарри Поттер" выходит тиражом 700 тысяч. Если бы соблюдалась пропорция, то тираж "Гарри Поттера" в России должен быть 7-8 миллионов. Но ведь этого нет! Или выходят мемуары бывшего президента Джорджа Буша. Тираж — 3 миллиона. Почему? Потому что в обществе существует некая традиция — купить мемуары ушедшего президента и поставить их на полку. Будут их читать или нет, вопрос другой. Последний пример — биография Стива Джобса. Каждый мог нажать на кнопку компьютера и купить текст в электронном виде за минимальное число центов. Тем не менее, биография Джобса на бумажном носителе вышла тиражом более миллиона экземпляров. Это значит, что есть люди, которые читают электронные книги, и те, кто читает бумажные. Стало быть, у нас снижение тиражей связано с тем, что люди просто-напросто меньше читают, чем прежде. У нас нет пропаганды чтения, да и культура в целом ниже.

- Получается, в США уровень культуры выше?

- Я не знаю, что там происходит в США, я просто вижу цифры продаж.

- Я тоже читал статистику, самые крупные тиражи действительно в США, далее следуют Германия, Великобритания, Франция,  Италия, страны Скандинавии. Не говоря о Китае. Это на сегодня самые читающие страны мира.

- Да, страны, которые выращивают интеллектуальную элиту.

- Утверждение, что СССР была "самой читающей страной в мире", - миф?

- Я считаю, что - нет, не миф. России сейчас остро не хватает пропаганды чтения. Вот один пример. Как-то президент Путин заявил, что в машине слушает аудиокнигу историка Василия Ключевского. Я сам видел, как в магазине "Москва" эту книгу просто сметали с полок. Просто упоминание в СМИ. Это тот редкий случай, когда желающих купить, было много больше, чем желающих продать. Когда чиновник говорит о том, что он читает, это благотворно действует на население. Значит, стране нужны какие-то меры по пропаганде чтения, книг.

- Вы более пяти лет проработали в Москве, в издательстве "Молодая гвардия". Как сами оцениваете этот период своей творческой биографии?

- Это была очень хорошая школа. Я работал заместителем директора, продюсировал творческие проекты. Кстати, мы запустили несколько аудиокниг. Издательство "Молодая гвардия" — это ведь центр притяжения многих очень ярких писателей. И Архангельского, и Димы Быкова, и Варламова, и Майи Кучерской. Может быть, весь цвет современной литературы проходит через "Молодую гвардию". Сейчас многие интересные писатели уходят в жанр биографии.

- Деньги зарабатывают?

- Да нет. На писательстве вообще сегодня много денег не заработаешь. Писатель получает 8% от тиража. На сегодня это, как ни грустно, плата властителю дум. Такая печальная история современного капитализма. Даже если кто-то сочинит "Мастера и Маргариту" или "Тихий Дон", ему предложат (если вообще примут рукопись) 8% отпускной цены со склада.

- Лучше быть Донцовой или Марининой?

- Лучше быть тем, кем ты можешь быть. Про Донцову с Марининой ничего сказать не могу. Не читал.

- А сейчас в России что особенно востребовано? Развлекательная макулатура? Читательский фаст-фуд?

- Боюсь, что вообще ничего не востребовано. У меня такое ощущение, что книжный рынок рушится буквально на глазах. Тиражи с 5 тысяч перешли к 1 тысячи. И тысячный тираж теперь считается "для широкого круга читателей"! Ведь это же ужас! Народ не читает. Сидит у зомби-ящика...

- Не хотелось бы заканчивать на столь пессимистичной ноте. Вы-то ведь сами, в смысле Псковская областная типография, избежали процедуры банкротства? Значит, не всё так страшно?

- Конъюнктура на сегодняшний день к нам благосклонна. Что будет завтра — не знаю. Ресурс для того, чтобы своевременно выплачивать зарплату и погашать старые долги, сегодня имеется. Но для того, чтобы думать о развитии, ресурса нет. А без развития рано или поздно мы погибнем. Если произойдёт техническое переоснащение типографии, то в регионе появится современная качественная полиграфия. Мы — редкая типография, которая занимается своими собственными издательскими проектами. И в принципе, мы способны быть достаточно заметными на федеральном уровне. Мы подали 10 заявок на гранты в Роспечать. То есть если всё сложится удачно, на издание 9 псковских книжек появятся деньги. И мы сразу запустим в печать серию "Псковская историческая библиотека", которая, надеюсь, порадует читателей.

Беседовал САША ДОНЕЦКИЙ