Espresso от Саши Донецкого: Русская идея страниц на пять

По Марксу надстройка выражает специфические интересы определенного класса (например, буржуазии или чиновничества), выдаваемые за интересы всего общества в целом. Буржуазии или чиновничеству необходима популярная идея, которая будет цементировать, объединять всё общество, а иначе классовый конфликт неизбежен. Оно, конечно, конфликт в любом случае неизбежен, таковы законы развития общества, но идеология призвана смягчать противоречия, работать амортизатором. Карл Маркс и его многочисленные продолжатели в современной России отнюдь не устарели, а даже очень актуальны. Опыт социального неравенства травматичен для личности. Поэтому не могут не существовать некие фантазматические конструкции сознания, функционирующие для того, чтобы делать грубую реальность более приемлемой, обогащать действительность иллюзиями.

Так появились теории божественного происхождения власти; апологии кастового деления, якобы имеющего "естественную" природу; сословного согласия; всеобщего равенства и братства; Империи, объединяющей всех и каждого; единокровной нации; плавильного котла; светлого будущего; социальной справедливости; сохранения и приумножения народа; интернационализма и мультикультуризма; перманентной модернизации; лозунг "Россия, вперёд!" и т. д.

На какой нацидее остановиться новой России? Какую идеологию выбрать? Где найти универсальную формулу российского созидания? Ну, допустим, "Россия, вперёд!", а дальше что? Пришёл новый старый президент, и о "вперёд" как-то подзабылось, вроде переходим на зимнее время. 

Если прогуглить интернет на тему нацидеи, то сразу убедишься, что сумасшедших,  вывернувших мозги набекрень в попытках эту самую идею сформулировать в доступной для элиты и плебса форме, хватает. При этом для многих знаменитое предупреждение Фёдора Тютчева служит исходным тезисом:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать -

В Россию можно только верить.

Четверостишие Тютчева формула особого, иррационального и непостижимого, пути России, загадочной русской души,  к коей нельзя подходить с обычными среднеевропейскими мерками.

У глобального проекта СССР, при всех жертвах, дикостях и издержках, существовала абсолютно мессианская идея строительства идеального общества: "сказку сделать былью", "от каждого по способностям, каждому по труду", "в 80-м году мы будем жить при коммунизме", "в 2000-м жилищный вопрос будет решён, и каждая советская семья будет иметь отдельную квартиру".

Не получилось, не вышло. Ни мировой революции, ни самого справедливого социального устройства. На развалинах Советского Союза, в кровавом месиве парада суверенитетов, под шуршание ваучеров и обнуление советских вкладов, стал популярным (или во всяком случае навязывался) обывательский лозунг: "Обогащайтесь!".

Однако, как показала жизнь, этот циничный, филистерский и крайне пошлый лозунг, основанный на практиках социального дарвинизма, российский народ объединить не мог. Уже хотя бы по той простой причине не мог, что жизнь в новой России устроена сложнее: когда  одни обогащаются, другие (большинство) влачат жалкое существование, гробясь за гроши. За два десятилетия постсоветской жизни имущественное расслоение российского общества приняло чудовищные, пугающие масштабы. И этот опасный процесс продолжается, несмотря на все возможные умиротворяющие декларации. Подводя своего рода итоги "лихих 90-х", Виктор Пелевин в глумливых выражениях устами своего эпизодического персонажа Вовчика Малого так выразил насущный смысл "национальной идентичности", идеологической надстройки к базису рыночных отношений:

"- Короче, я тебе сейчас ситуацию просто объясню, на пальцах, - сказал Вовчик. - Наш национальный бизнес выходит на международную арену. А там крутятся всякие бабки — чеченские, американские, колумбийские, ну ты понял. И если на них смотреть просто как на бабки, то они все одинаковые. Но за каждыми бабками на самом деле стоит какая-то национальная идея. У нас раньше было православие, самодержавие и народность. Потом был этот коммунизм. А теперь, когда он кончился, никакой такой идеи нет вообще, кроме бабок. Но ведь не могут за бабками стоять просто бабки, верно? Потому что тогда чисто непонятно — почему одни впереди, а другие сзади? /.../ И когда наши русские доллары крутятся где-нибудь в Карибском бассейне, - продолжал Вовчик, - даже на самом деле не въедешь, почему это именно русские доллары. Нам не хватает национальной и-ден-тич-нос-ти... /.../ Понял? У чеченов она есть, а у нас нет. Поэтому на нас как на говно и смотрят. А надо, чтобы была чёткая и простая русская идея, чтобы можно было любой суке из любого Гарварда просто объяснить: тыр-пыр-восемь-дыр, и нефига так глядеть. Да и сами мы знать должны, откуда родом. /.../ Напиши мне русскую идею размером примерно страниц на пять. И короткую версию на страницу. Чтоб чисто реально было изложено, без зауми. И чтобы я любого импортного пидора — бизнесмена там, певицу или кого угодно — мог по ней развести. Чтоб они не думали, что мы тут в России просто денег украли и стальную дверь поставили. Чтобы такую духовность чувствовали, б...ди, как в сорок пятом под Сталинградом, понял?".

Характерное словечко Вовчика для описания русской идеи – "развести", что полностью отвечает марксистской интерпретации надстройки. Для криэйтора Татарского задание Малого обернулось полным провалом: он так и не сумел сочинить ничего внятного, так же, как не смогли ничего принципиально нового придумать и отечественные идеологи, заблудившиеся в трёх соснах между славянофильством, западничеством и евразийством, хотя недостатка в тех или иных философских спекуляциях на тему пресловутой русской идеи никогда не было.

И вот в феврале нынешнего года, ещё будучи премьером, в ходе избирательной кампании, Владимир Путин выдал россиянам простое решение, предложив считать "национальной идеей" чувство патриотизма: "У нас нет господствующей идеологии и нет соответствующей статьи в Конституции, которая гарантирует эксклюзив какой-то политической силе", - признал Путин. "Но нам вместе нужно найти нечто такое, что станет объединительным фактором для всей многонациональной, но единой российской нации. И я не вижу ничего другого, кроме патриотизма", - заявил премьер-министр России.

В начале сентября, уже в ранге президента страны, Путин уточнил параметры этого государственного патриотизма: "Мы всё здание нашего патриотизма должны строить на правде, должны быть честными всегда, даже если правда неприятная", - изрёк глава государства на встрече c общественниками в Краснодаре.

Итак, патриотизм, да ещё максимально правдивый!

Уж не ведаю, сам президент додумался до патриотизма, или ему подсказали штатные советники, но сдаётся мне, что ничего опять не получится. Патриотическое воспитание - это одно, а национальная идея — совершенно другое, уж давайте отделим мух от котлет. Патриотизм настолько многозначное понятие, люди столь по-разному его понимают, что объединить верхи и низы вряд ли способен.

Объединить нацию способна лишь некая жизнестроительная цель, одна на всех, общее дело, но никак не чувство патриотизма, то есть комплекс представлений и стереотипов, который у банкира — один, у чиновника — другой, у профессионального историка — третий, у обывателя, воспитанного на советском мифологическом кинематографе, — четвёртый, у работяги, занятого выживанием, - пятый, и т. п.

При этом можно гарантировать, что у всех выше перечисленных условных индивидов вообще нет никаких стереотипов, никакого "патриотизма". Когда, согласно опросам социологов, чуть ли не каждый второй молодой россиянин мечтает эмигрировать, "валить из этой Рашки", когда так называемая "элита" обучает своих детей в Англии и вывозит деньги в западные банки, то есть, не намерена связывать своё будущее с Россией, о каком таком патриотизме можно всерьёз говорить?

Если же упоминать о "правдивости", так это вообще утопия, фантом: у сталиниста — своя правда, у либерала — своя, из Москвы итоги Второй мировой войны выглядят абсолютно не так, как из Таллина.

Боюсь, что так называемая "правда" (которая тоже состоит на службе у идеологии) не объединит, а наоборот — станет яблоком раздора для тех немногих, кто ещё интересуется историей, тогда как большинству — всё равно. Те же соцопросы показывают, что поколение пепси знакомо с отечественной историей очень приблизительно. Доходит до курьёзов. Александр Невский превращается в героя Великой Отечественной войны, а Гитлер - в спасителя России, которому Сталин не дал развернуться.

Поэтому, видимо, ближе к истине те, кто формулирует глобальные государственные проекты типа "Пятой империи" Александра Проханова. При всей их внешней утопичности и несбыточности такие проекты способны жить в веках, и кто знает, какую ценность обретут эти идеи в гибельных обстоятельствах грядущего Апокалипсиса?

России необходимы не декларации, не абстрактные понятия, как бы пафосно они не звучали, а великая цель, национальный мобилизационный проект вроде "догоним и перегоним Америку". Без великой цели Россия превращается банальный сырьевой придаток, в страну, которую вполне можно понять умом, причём средним, не семи пядей, измерить общим аршином и заявить, что никакой особенной стати у неё нет, а значит, верить, увы, давно не кому и не во что.

Саша ДОНЕЦКИЙ