Личины и лики
Себя как в зеркале я вижу, но это зеркало мне льстит. Так в стихотворном послании художнику Кипренскому поэт Пушкин выразил своё впечатление от портрета, со временем ставшего центральным в иконографии поэта.
Тут два важных слова: "зеркало" и "льстит". Зеркало отсылает к оригиналу, к модели. "Льстит" - к художественной позиции портретиста, к его таланту и мастерству. Во-первых, похоже или нет? Во-вторых, тот ли человек изображён? В смысле удалось ли художнику отобразить не только внешние черты, но и внутренний мир персонажа, его духовный слепок. Если удалось, то мы видим сквозь внешность личность Пушкина, строчки которого противоречивы: он похож (как в зеркале) и не похож (зеркало льстит).
С автопортретом происходит нечто подобное. Художник всегда стремится воплотить свою личность. Но не всегда это у него получается. Более того, часто выходит совсем не похоже. Либо не хватает мастерства, либо откровенности. Художники, преисполненные гордыни, льстят самим себе. В итоге получаются не лица, а лики. Ещё более сложный случай, когда художник в автопортрете не раскрывает себя, а, наоборот, прячется. Скрывает свою сущность за эффектным изобразительным приёмом, за личиной.
Псковский музей-заповедник представил "Автопортрет+", выставку, составленную из 230 картин формата 50 на 40. Вывешенные на стены в три ряда автопортреты художников из Петербурга, Самары, Перми и Пскова напоминают иконостасы, только сделанные не по церковным, а по иным, актуальным, канонам. Превалирует поп-арт в различных обличьях, хотя встречаются и вполне человекоподобные образы. Причём мимесис вовсе не гарантирует, что художник раскрыл себя зрителю и миру. Спрятаться можно за любую маску, не важно, более-менее реалистическую или полуабстрактную.
Здесь интересно, как себя художник видит, в качестве кого, как позиционирует в пространство и время. Равен ли сам себе? Художников из Питера, Самары и Перми мы, псковичи, знать не знаем, и судим о них только по представленным автопортретам. Кого или что мы видим? Прежде всего, мы видим технические приёмы, визуальные ухищрения: кто во что горазд. За этим внешним антуражем открываются (если вообще открываются) незнакомые лица, лики и личины.
Многих псковских художников мы знаем лично. Это обстоятельство даёт возможность оценивать автопортреты псковичей адекватно и пристрастно. Похож — не похож? Льстит себе или прячется от зрителя? Лики мы видим или личины? А может быть, всё-таки личности?
Напомню, что словарное значение слова "лик" вмещает несколько трактовок: это и "внешний вид, образ человека", и "изображение лица святого на иконе", и, собственно, сама икона. Некоторые художники льстят себе настолько, что готовы идеализировать себя до последнего бесстыдства. Другие, наоборот, опускают себя, деформируют в поисках подлинного Эго, пытаются расковырять подноготную. Однако большинство прячется за личины.
Исторически "личина" — часть шлема в виде металлической маски, полностью закрывающей лицо и защищающей от ударов. Плюс к тому личина призвана оказывать психологическое воздействие на противников. Если зритель для художника — враг, то художник не только прячется за личиной, но и старается зрителя напугать и ошеломить: неожиданным ракурсом, необычным материалом, агрессивным художественным приёмом.
Шокирующего на выставке "Автопортрет+" много, даже в избытке. Кто-то демонстрирует вместо лица голую задницу, кто-то рожу протокольную, кто-то маску хряка, кто-то представляет себя гламурней, чем он выглядит на самом деле, кто-то прячется за нарочитую стилизацию, геометрическую схему или спецэффекты.
В переносном значении (с пометой "книжное") личина есть искусственно созданная, притворная видимость, внешность, приданная себе кем-нибудь с целью ввести в обман. Предположу, что таких искусственных "видимостей", "обманов зрения" на выставке "Автопортрет+" тоже хватает. Достаточно подойти к псковскому "иконостасу". Художники (слава Богу, не все) безбожно врут себе и зрителю. Льстят, лукавят, ухищряются. Честных мало, почти нет. И это не сугубо псковское качество. Уверен, что то же самое характерно и для питерской стены, и для самарской, и для пермской. Просто иногородних художников мы не знаем лично. И не можем оценить, где они соврали.
А псковские — вот они, в жизни и на стене, в представленных автопортретах. Как бы в визитных рукотворных карточках.
Вопрос: зачем они лгут? - вообще не обсуждается. Художники в принципе профессиональные обманщики. Они ведь всю жизнь занимаются исключительно тем, что создают иллюзии. Иллюзию природы, дубликаты людей. Если вещи — теневые проекции идей, то искусство — двойная проекция, сродни дурной бесконечности. Той самой "баньки с пауками" Достоевского. Редко кто из художников достигает духовных прозрений и прорывается к Истине, заглядывает за полог и морок.
И вот казалось бы, автопортрет — уникальная возможность заглянуть в себя, и через себя познать Истину (греч. gnothi seauton, лат. nosce te ipsum — надпись на храме Аполлона в Дельфах).
Ан нет. Оказывается, художники - тоже люди. Они слабы, лживы, самолюбивы, трусливы. Им проще умножить реальность и натворить сотни двойников, чем вырваться на свободу, сорвав все и всяческие маски. В столь драматической ситуации столкновения Я и довлеющего мира спасает только ирония. И к чести художников проекта "Автопортрет+" иронии хватает, пусть эта ирония по определению "постмодернистская".
Все художники нынче кого-то или что-то повторяют. В автопортретах они повторяют самих себя, обыгрывают общеизвестное. В результате возникает пёстрая коллекция актуальных манер и стилей, давно апробированных мировым искусством, цветастый пазл из визуальных цитат и реминисценций.
В этом смысле музей — весьма удачное место для экспозиции. Достоинство "Автопортрета+" именно в том, что изначально это как бы мобильный "гипермузейный" проект. Коллекция концептуально открыта, и будет пополнятся. Проект расширяет географию и творчески мультиплицируется. От ликов до личин. Следующим пунктом движения станет Великий Новгород.
Далее, по видимому, — везде.
Саша ДОНЕЦКИЙ
