Espresso от Саши Донецкого: Хрущёв vs "педерасты проклятые"

Что это было? Помрачение разума Хрущёва или заранее спланированный погром? Исследователи до сих пор гадают. Однако живой парадокс советской жизни заключается в том, что "благодаря" Хрущёву так называемый "второй авангард" фактически вышел из подполья на авансцену идеологической войны. Художники чётко поделились на сервильных соцреалистов и непричёсанный андеграунд, который, как оказалось, в условиях дряхлеющего советского строя способен вполне себе самобытно развиваться, и даже быть интересным в международном формате.

В минувший вторник, с утра, в Псковском музее-заповеднике, в зале Петра Оссовского, произошло беспрецедентное событие. Музейщики продемонстрировали коллегам-искусствоведам и журналистам недавний дар: экспозицию работ легендарного московского художника-авангардиста Элия Белютина. Того самого Белютина, который почти полвека назад с подачи чиновников от культуры, задумавших провокацию, устроил в Манеже знаменитую выставку своих единомышленников по искусству "Новая реальность" и 1 декабря 1962-го попал под обструкцию советского лидера Никиты Хрущёва. Посещение Хрущёвым выставки, посвящённой 30-летию МОСХа, вошло в историю СССР как пример чиновного хамства и крайнего невежества, характерного для партийных бонз.

Работы Белютина в дар Псковскому музею предоставила вдова художника, профессор МГУ, искусствовед Нина Молева, исполняющая последнюю волю мужа: передать художественное наследие Элия Белютина в российские музеи.

В энциклопедию современного искусства Элий Белютин вошёл не только  как авангардист, подвергшийся разгрому и нападкам Никиты Хрущёва, но и как педагог и теоретик искусства, организовавший школу-мастерскую в Абрамцево. С 1954 года Белютин стал лидером Экспериментальной студии живописи и графики на Большой Коммунистической улице, где в ноябре 1962-го организовал первую в послесталинскую эпоху выставку неподцензурного искусства. Выставка вызвала большой интерес на Западе, американские телевизионщики сняли фильм. Всё это, по-видимому, и стало поводом для приглашения на юбилейный вернисаж в Манеж.

И вот — визит Хрущёва. Рядом с советским лидером — многочисленная партийная свита: Михаил Суслов, Александр Шелепин, Екатерина Фурцева.

По свидетельствам очевидцев, Хрущёв, общаясь с художниками, несколько раз обошёл зал и постепенно впал в гневный раж. Сохранилась стенограмма визита Хрущёва в Манеж, так что все прозвучавшие реплики сохранились для истории. Сегодня монолог Хрущёва можно расценивать как великолепный образец обывательского мнения о том, чего обыватель в принципе понять не способен. Но если типичный обыватель обычно молчит, то высокопоставленный обыватель, каковым и был Хрущёв, полагает нужным высказаться и своего невежества  ничуть не стесняется:

"Слушайте, вы педерасты или нормальные люди!? Это педерасты в живописи! Что вы на самом деле! Копейки мы вам не дадим! Вот все, кто хочет, пусть напишут список, дайте в правительство, что вы желаете выехать в свободный мир, вы завтра получите паспорта и на дорогу! Да, да, уезжайте! Надо навести порядок. Что мы вот с этой мазней пойдем в коммунизм? Вот я хотел бы спросить, женаты они или не женаты; а если женаты, то хотел бы спросить, с женой они живут или нет? Это извращение, это ненормально. Как же иначе? Нельзя играть в нейтралитет, вот о чём идёт спор, а не о том, сколько чего. Дерьмо, хотя и маленькое, но оно аромат разносит и отравляет атмосферу. Что это за лица? Вы что, рисовать не умеете? Мой внук и то лучше нарисует! Что это такое? Вы что, мужики или педерасты проклятые? Как вы можете так писать? Есть у вас совесть? Это педерастия в искусстве! Так почему я говорю, педерастам 10 лет, а этим орден должен быть? Вызывает ли это какое-нибудь чувство? Хочется плюнуть! Вот эти чувства вызывает. Многое – мусор. Да. Надо чистить! Мы не можем мимо пройти, знаете, как наблюдатель, знаете, как на берегу стоит человек и смотрит: вот, плывёт, значить, и хорошее, и дерьмо плывёт. Как же ты, такой красивый молодой человек, мог написать такое говно? Так вот вы и есть те самые, которые мазню делают, ну что же, я сейчас посмотрю вашу мазню! Вы скажете, так сказать, каждый играет, так сказать, в свой, так сказать, музыкальный инструмент вот это и будет оркестр? Это какофония! Это... Это дом сумасшедший будет! Это джаз будет! Джаз! Джаз! Я не хочу обидеть негров, но вот, э-э, по-моему, это музыка негритянская. Кто же полетит на это жареное, которые вы хотите показать? Кто? Мухи, которые на падаль бросаются! Вот они, знаете, огромные, жирные. Вот и полетели! Штаны с вас спустить надо. Какой это брат? И вам не стыдно? Это юродство, а он говорит это брат. Вы нормальный физически человек? Вы педераст или нормальный человек? Это педерасты в живописи. Всякое говно понарисовали; ослиное искусство. Куда вы двигаетесь?! Я опять повторяю, я вас считаю педерастами. Казалось бы, педерасты это добровольное дело, договоренность двух типов, а государство за это дает 10 лет, а раньше каторга. И это во всем мире так, хотя и процветает на Западе этот вид "искусства". Так вот это разновидность его. И вы хотите, чтобы мы вас финансировали! Вот, например, джаза я терпеть не могу. Откуда джаз пришел? От негров. Негры теперь освобождаются. Что такое джаз? Это какие-то невероятные звуки, нагромождение звуков...".

Как выяснилось позже, Хрущёв совсем не случайно зациклился на педерастии. Накануне ему рассказали, что в издательстве "Искусство" раскрыта группа гомосексуалистов, и, недолго думая, советский лидер перенёс сексуальную девиацию на художников-экспрессионистов. Что ж? Вполне предсказуемая реакция.

Вот как вспоминал о встрече в Манеже с Хрущёвым один из очевидцев:

"Входит Хрущев, спрашивает, кто тут главный. Кто-то выталкивает Элия Белютина, руководителя студии при московском горкоме (работы этой студии висят на стенах). Белютин начинает что-то объяснять. Ильичев, курировавший в ЦК искусство, говорит: "Никита Сергеевич, главный не этот, главный вот тот", указывает на Неизвестного. "Ты пидарас?", интересуется Хрущев. "Нет, - говорит Неизвестный. - Дайте мне девушку, и я сейчас докажу". Хрущеву это нравится, он начинает слушать Неизвестного. Тот защищает интеллигенцию, объясняет ему величие Пикассо..."

Ученики Белютина оставили нам очень яркие воспоминания о своём мастере, который учил их, прежде всего, свободе самовыражения. А человек, свободно мыслящий и творящий, сам автоматически становится свободным человеком. Даже в жёстких условиях идеологического диктата и стеснённости всех форм жизни.

Профессор Белютин так вспоминал о событиях в Манеже: "Хрущев три раза обежал довольно большой зал, где были представлены 60 художников нашей группы. Его движения были очень резки. Он то стремительно двигался от одной картины к другой, то возвращался назад, и все окружавшие его люди тут же услужливо пятились, наступая друг другу на ноги. Со стороны это выглядело, как в комедийных фильмах Чаплина и Гарольда Ллойда. Первый раз Хрущев задержался на портрете девушки.

- Что это? Почему нет одного глаза? Это же морфинистка какая-то!

С каждым словом его голос становился визгливее... /.../ В этот момент вошли мои ученики. Студийцы окружили нас, и началась удивительно свободная беседа. Но вдруг издалека раздался истерический крик Хрущева. Его голос был визгливым и оглушающе пронзительным:

- Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! Лица коллег Хрущева вытянулись. Наверное, за годы его правления они привыкли ко многому, но это уже было чересчур.

- И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати поклонников этого выкорчевать! Очень общо и непонятно. Вот что, Белютин, я вам говорю как Председатель Совета Министров: все это не нужно советскому народу. Понимаете, это я вам говорю! Запретить! Все запретить! Прекратить это безобразие! Я приказываю! Я говорю! И проследить за всем! И на радио, и на телевидении, и в печати всех поклонников этого выкорчевать!"

  Уже через две недели на встрече руководства СССР с интеллигенцией Хрущев докладывал: "Художников учили на народные деньги, они едят народный хлеб и должны работать для народа, а для кого они работают, если народ их не понимает?"

Здесь следует отметить, что та небольшая коллекция, которую подарила Псковскому музею-заповеднику вдова художника, составлена очень грамотно. В собрании Белютина работы начиная от 50-х годов, когда художник ещё искал себя, свой особый метод, испытывая влияние учителя Лентулова и европейского экспрессионизма, до 80-х, когда Белютин перешёл к чистым абстракциям.

Стремительная и органичная эволюция художника зрима, и наглядно демонстрирует, что в настоящем искусстве нет случайностей, формальные новации не есть нечто внешнее, ради пущего эффекта, а буквально выстраданы, "выношены" художником в личной творческой лаборатории. От "пикассоподобных" образов Белютин постепенно и верно нашёл свой собственный стиль, свою особую манеру, пластически выражающую духовную сущность бытия.

Сегодня каждая работа Белютина "тянет" на арт-рынке на десятки тысяч долларов, но увидеть их на аукционах нельзя. Согласно завещанию, все картины, эстампы, рисунки Белютина должны остаться на Родине, в России, в собраниях столичных и провинциальных музеев. И вопреки громогласной и несправедливой оценке Хрущёва, наследие "второго авангарда", в том числе и Белютина, теперь принадлежит народу, который и сам — без "помощи" нацлидеров - способен разобраться, что ценно в искусстве, а что — не очень.

Саша ДОНЕЦКИЙ